— Дайте мне цель, госпожа. Найдите нам задание.
— Хотелось бы, — она вздохнула.
— Зрение подводит вас?
— Нет, проблема в варпе. Я никогда не видела таких бурь. Мы не сможем пройти сквозь них. Никто не сможет.
— Когда они начались?
— Сразу после нашего возвращения. Мы здесь в западне до тех пор, пока не утихнут бури.
Присутствие замолкло.
— Господин? — спросила Эрефрен.
— Я размышлял, — сказал Аттик, — о том, как сильно не верю в совпадения.
— Возможно ли, чтобы враг мог создать бурю в варпе?
— Нет. Нет, это невозможно, — послышался звук его тяжёлых шагов. — Сделайте, что сможете.
— Я извещу вас, как только увижу для нас путь.
— Я не могу просить о большем, — присутствие начало удаляться, забирая с собой реальность.
— Капитан, — окликнула его Эрефрен.
— Да?
— Я хотела бы поблагодарить вас. Вы оказываете мен великую честь своим доверием.
— Так и должно быть. Мы оказались в необычных обстоятельствах и должны полагаться друг на друга. Госпожа, мы похожи больше, чем вы думаете.
— Я не понимаю.
— Мы оба — инструменты. Нас изменили. Ради наилучшего исполнения своих обязанностей мы отказались от всего, что когда-то делало нас людьми. Стали оружием и ничем иным. Мы непригодны для других целей. Это наша цена и это наша великая честь.
— Благодарю вас, — сказала Эрефрен, ощутив обновлённую силу долга.
Обстрел был неравномерным, но непрерывным. «Поборники» освещали джунгли медленными и выразительными ударами и вспышками пламени. Гальба нашёл Кхи’дема рядом с «Медузанской силой».
— Ты доволен собой?
— Я благодарен вашей роте, — ответил Саламандр. — Рад, что вы сделали правое дело, и не злорадствую, если ты об этом.
— Надеюсь, что ты прав и это было необходимо сделать.
— Как ты можешь сомневаться в этом?
— Из-за потерь.
— Мне жаль, что погибли воины. Я не отношусь к этому безразлично, ведь и нас стало ещё меньше.
— И чего мы этим добились?
— Права звать себя защитниками Империума. Брат-сержант, ты ошибешься, если будешь оценивать этот день лишь с точки зрения военной выгоды.
— Я знал, что ты это скажешь, — тихо усмехнулся Гальба.
— Значит, ты знаешь правду. Ты чувствуешь её.
— Возможно, — Гальба сомневался в этом. Его всё ещё мучил вопрос, стоило ли оно того. — И какова же новая правда? Что нам делать с людьми теперь, когда мы их спасли?
— Мы ответственны за них.
— И что именно нам делать?
— Я не командую этой ротой.
— Неужели? — Гальба не стал скрывать свою досаду.
«Поборник» вновь загрохотал. Гальба указал на внезапную вспышку и горящие деревья.
— Взгляни на плоды своих трудов, брат, — Антон намеренно повторял слова Дарраса. Переносил ли он вину? Был ли кто-то из них виновен в этом? Он не знал. — Каждый выпущенный снаряд является ответом на твоё желание.
— Нет. Каждый из них выражает ваш выбор. Правильный выбор.
— Значит, ты доволен.
— Я чувствую облегчение.
— Как скажешь, — фыркнул Гальба. — Несомненно, твоё облегчение лишь укрепят мои слова.
