— Полагаю, ты мне сейчас объяснишь, — отозвалась Амелия, не отрывая глаз от бумажной книги.
— Люди думают, что у них хороший вкус, но на самом деле у большинства он отвратительный. Я бы сказал, чудовищный. Предоставленные сами себе — и этому чуду техники, — они начнут читать всякую муть и даже не поймут, что им подсунули дрянь.
— А знаешь, в чем плюс электронной книги? — спросила Амелия.
— Не знаю, мадам Светлая Сторона, — сказал Эй Джей. — И знать не хочу.
— Так вот, не называя имен — для тех из нас, кто замужем за человеком, у которого по мере приближения к среднему возрасту быстро садится зрение и одновременно развивается склонность к истерии…
— Ближе к делу, Эми!
— Электронная книга позволяет этим несчастным увеличивать шрифт.
Эй Джей молчал.
Амелия отложила книгу, намереваясь одарить мужа самодовольной улыбкой, но, повернувшись к нему, обнаружила, что взгляд Эй Джея остекленел. Очередной приступ. Сколько Амелия ни твердила себе, что в них нет ничего страшного, она не могла избавиться от беспокойства.
Через полторы минуты Эй Джей ожил.
— Я всегда был немного близорук, — сказал он. — Возраст тут ни при чем.
Амелия бумажным платком вытерла у него с губ слюну.
— Господи, я опять отключился? — спросил он.
— Да.
Эй Джей забрал у Амелии платок. Он был не из тех мужчин, которым приятна подобная забота.
— Надолго?
— Секунд на девяносто, где-то так, — сказала Амелия и, немного помолчав, добавила: — Это много?
— Пожалуй, чуть дольше обычного, но ненамного.
— Может, тебе все же обследоваться?
— Нет, — сказал Эй Джей. — Ты же знаешь, у меня это с бегства.
— С бегства? — переспросила Амелия.
— С детства. А я что сказал?
Эй Джей встал с постели и пошел в ванную. Амелия пошла за ним.
— Эми, пожалуйста. Я могу хоть пару минут побыть один?
— Я не хочу, чтобы ты был один, — сказала Амелия.
— Ладно.
— Я хочу, чтобы ты пошел к врачу. Это уже третий случай после Дня благодарения.
Эй Джей покачал головой.
— Эми, милая, у меня не медицинская страховка, а одно название. И доктор Роузен все равно ничего нового мне не скажет. Пойду на ежегодный осмотр в марте, как обычно.
Амелия зашла в ванную.
— Может, доктор Роузен пропишет тебе новое лечение? — Она протиснулась между Эй Джеем и зеркалом, упершись пышной пятой точкой в новенький двойной умывальник, который они поставили в прошлом месяце. — Ты очень важный человек, Эй Джей.
— До президента немного не дотягиваю, — возразил он.
— Ты отец Майи, любовь моей жизни и светоч культуры в этом городе.
Эй Джей закатил глаза и поцеловал мадам Светлую Сторону в губы.
Рождество и Новый год миновали; мать Эй Джея благополучно уехала обратно в Аризону; Майя пошла в школу, а Амелия на работу. Самое замечательное в праздниках то, что они заканчиваются, думал Эй Джей. Он любил будни. Любил готовить завтрак по утрам. Любил добираться до работы бегом.
Эй Джей надел спортивный костюм, кое-как размялся, нацепил на уши повязку и закрепил на спине рюкзак. Он больше не жил над магазином, но маршрут его не изменился. Он бегал по тем же тропинкам, как в те времена, когда была жива Ник, когда Майя училась ходить, когда они только начинали жить с Амелией, — только в обратном направлении.
Эй Джей бежал мимо дома Исмей, в котором та раньше жила с Дэниелом, а теперь, как это ни странно, с Ламбиазе. Место, где погиб Дэниел, тоже входило в его маршрут. Он бежал мимо бывшей школы танцев. Как же звали учительницу? Эй Джей знал, что та недавно переехала в Калифорнию, и школа опустела. Кто теперь будет учить маленьких девочек Элиса танцам? Он бежал мимо начальной школы Майи, мимо средней и старшей школы.
