больше не могу о ней заботиться. В жизни отца для нее нет места, а у меня нет семьи, которая могла бы мне помочь. Я в безвыходном положении.
Искренне ваша,
Майя опять заплакала.
Он взял ее на руки. Похоже, ей пора было сменить подгузник, чего Эй Джей никогда в жизни не делал, хотя с упаковочной бумагой управлялся неплохо. Когда была жива Ник, на Рождество покупателям «Острова» предлагали бесплатную подарочную упаковку. Эй Джей предположил, что смена подгузника потребует тех же навыков, что упаковка книг. Рядом с девочкой стояла сумка, и он понадеялся, что ее оставили здесь как раз на этот случай. К счастью, его надежды оправдались. Он прямо на полу переодел Майю, стараясь не пачкать ковер и поменьше глазеть на ее интимные места. Процедура заняла минут двадцать. Как выяснилось, живые дети отличаются от книг большей подвижностью и меньшей правильностью геометрической формы. Майя наблюдала за ним, склонив голову набок, надув губы и сморщив нос.
— Прости, Майя. Я понимаю, это тебе не морской круиз, и полностью с тобой согласен. Чем раньше ты перестанешь делать это в штаны, тем меньше нам придется этим заниматься, — проговорил Эй Джей.
— Прости, — отозвалась Майя.
Эй Джей почувствовал себя сволочью.
— Нет, это ты прости. Я в этом совершенно не разбираюсь. Я засранец.
— Засранец! — повторила девочка и захихикала.
Эй Джей обул кроссовки, подхватил девочку, сумку и записку и направился в полицейский участок.
Дежурил в этот вечер конечно же начальник полиции Ламбиазе. Судя по всему, ему на роду было написано присутствовать при самых важных в жизни Эй Джея событиях.
— Кто-то оставил ее в магазине, — шепотом, чтобы не разбудить уснувшую у него на руках девочку, сказал Эй Джей.
Ламбиазе ел пончик. Смущенный тем, что его застали в подобный момент — кому приятно служить иллюстрацией к пошлому стереотипу? — он быстро дожевал кусок и произнес не официальным, а вполне человеческим голосом:
— Ух ты, вы здорово смотритесь.
— Это не мой ребенок, — все так же шепотом сообщил Эй Джей.
— А чей же?
— Кого-то из покупателей, наверное, — сказал Эй Джей, выуживая из кармана записку и передавая ее Ламбиазе.
— Ничего себе! — воскликнул тот. — Мать подбросила ее вам.
В этот момент Майя открыла глаза и с улыбкой уставилась на Ламбиазе.
— Прелесть какая, а? — Он наклонился к девочке, и та схватила его за усы. — Это кто дергает дядю за усы? — тоненьким голоском просюсюкал Ламбиазе. — Кто хочет украсть у дяди усы?
— Начальник полиции Ламбиазе, по-моему, вы недостаточно серьезно подходите к этому делу.
Ламбиазе кашлянул и выпрямился.
— Ладно. Что мы имеем? Сейчас пятница, девять вечера. Я подам запрос в Управление по делам семьи, но с учетом снегопада, выходных и расписания паромов сомневаюсь, что кто-нибудь доберется сюда раньше понедельника. Попробуем вычислить мать или отца. Вдруг эту начинающую воровку кто-то ищет.
— Майя, — произнесла Майя.
— Тебя зовут Майя? — опять засюсюкал Ламбиазе. — Чудесное имя. — Ламбиазе снова откашлялся. — Кто-то должен побыть с ней в выходные. Мы с ребятами можем по очереди за ней присмотреть. Или…
— Не стоит, — сказал Эй Джей. — Все-таки полицейский участок не самое подходящее место для ребенка.
— Вы что-нибудь знаете об уходе за детьми? — спросил полицейский.
— Это же только на выходные. Разберусь. Позвоню свояченице. А если она чего-то не знает, спрошу у Гугла.
— У Гугла, — повторила девочка.
— «Гугл»! Трудное слово! — удивился Ламбиазе. — Хорошо, зайду к вам в понедельник. Странная штука жизнь, верно? Один крадет у вас книгу, другой оставляет вам ребенка.
— Да уж, — кивнул Эй Джей.
