– Да… Уверен, моим родителям тоже хотелось бы, чтобы я остался дома. Маме нравится, когда мы проводим время вместе.

– Правда? – Раньше он не это говорил… точнее, писал.

– Конечно. Какой маме не нравится, верно ведь?

У этого парня самая толстая броня в мире. Я не знала, как заставить его быть самим собой вне писем.

– Ну, не все мамы хорошие. Или папы, – вздохнула я.

Кейд даже не вздрогнул, не закрыл глаза. Просто повернул голову и снова пристально посмотрела на меня:

– У тебя рука в крови.

Я опустила голову и заметила на руке несколько красных капель:

– Ох! Багз меня поцарапал. Ничего страшного.

– Лучше промыть ссадину. Ваш кролик уж точно не самое стерильное создание в мире.

Судя по тому, как Кейд прикрыл глаза рукой, будто готовясь подремать, наш разговор закончился. И мне стало очень грустно.

Уже половина шестого, а Кейд до сих пор в моем доме. Я дала ему один час, а он продержался больше трех. Я в пух проиграла пари, которое заключила сама с собой. Марк уже давно ушел. Он даже не дотянул до ежегодных историй от бабушки с дедушкой о прошлых Днях благодарения, когда моя мама, будучи подростком, устраивала голодовку. И уж точно не дождался пирога.

Пирог! Этого события я ждала последние часы. Кейд не может быть здесь во время семейного чаепития. В любую минуту он уйдет. Должен уйти. Именно такие мысли крутились у меня в голове последние сто двадцать минут. Когда мои маленькие кузены цеплялись за ноги Кейда, пока он ходил по дому. Когда мой папа объяснял ему каждый свой шаг при постройке книжного шкафа в гостиной. Когда мама измеряла его запястье для «мужского браслета», который она делала. Она громко заявила Кейду: «Я собираюсь сделать мужской браслет. Дай посмотреть твое запястье».

Не сосчитать, сколько раз я краснела, сколько раз Кейд выглядел растерянным или удивленным. Интересно, что из этого он позже расскажет Саше?

– Кстати, где Саша? – вдруг спросила я, когда мы сидели на противоположных диванах; запястье Кейда все еще было обвязано коричневой кожаной веревочкой, которую использовала мама.

Парень пожал плечами:

– Семейные дела. А где Лукас?

– Лукас? Как ты… Откуда мне знать, где Лукас?

– Я видел вас вместе на концерте.

У меня скрутило живот.

– «Фриквент Стопс»? Ты был там? Я знала, что ты… – Я замолчала, пока не закончила предложение словами «их полюбишь».

Кейд наклонил голову:

– Знала, что я «что»?

– Пойдешь туда. Слышала, как Саша что-то такое говорила.

– Саша не ходила.

– О… должно быть, она знала, что ты пойдешь.

– Знала.

– Мы с Лукасом… – Мне правда нужно объяснять свои отношения с Лукасом – или их отсутствие – Кейду? Он не заслуживал объяснения. Особенно в присутствии моей мамы. Она знала, что я ходила на концерт с Изабель, Габриелем и еще одним другом из школы. Но, к счастью, сейчас она не обращала на нас внимания. – Повеселились! – быстро закончила я. – Мы повеселились.

Мама перевернула руку Кейда:

– Не двигайся. Мне нужно сделать застежку. – Она поднялась и ушла, и впервые за сегодняшний день в гостиной стало тихо.

В другой комнате шел фильм, который смотрели дети. Мои тети, дядя, папа и бабушка с дедушкой на кухне мыли посуду, и я не знала, куда исчезла Эшли.

Я кивнула на запястье Кейда:

– Извини.

– Это здорово. У меня будет мужской браслет.