Но мне надоело, что он старается вести себя как благородный рыцарь. Он нужен мне, прямо сейчас.
Я залезаю ему на колени и обхватываю ногами за талию.
— Спроси меня, почему Дэниел так злился на меня.
Рид пытается расцепить мои ноги.
— Элла…
— Спроси.
Спустя пару минут парень оставляет попытки избавиться от меня. Его ладони опускаются на мои бедра, и по всему моему телу пробегает дрожь.
— Почему он так злился на тебя? — осипшим голосом спрашивает Рид.
— Потому что я не переставала повторять твое имя.
Его глаза вспыхивают.
— Потому что мне нужен ты. Только ты, и я устала сопротивляться этому.
Он мрачнеет.
— Мой брат.
— Ты, — повторяю я. — Только ты.
Я сцепляю руки у него на шее, и он тяжело вздыхает.
— Ты еще плохо соображаешь.
— Но это не из-за наркотиков, — шепчу я. — Я перестала ясно соображать с тех самых пор, как увидела тебя.
С его губ срывается стон.
— У меня такое ощущение, будто я пользуюсь ситуацией.
Я притягиваю его голову к себе.
— Ты нужен мне, Рид. Не заставляй меня умолять.
И тут парень сдается. Одна его рука запутывается в моих волосах, а второй он грубо притягивает меня к себе.
— Тебе больше никогда не придется просить. Я дам тебе все, что ты захочешь.
Рид склоняется ко мне, касаясь губами моих. Сначала это нежные, легкие, как перышко, прикосновения, словно он хочет запомнить форму моих губ. И вдруг, когда я уже собираюсь умолять о большем, он просовывает язык мне в рот и целует так глубоко, что кружится голова.
Мы падаем на матрас. Его руки находят мои бедра и притягивают к нему. Его рот, голодный, требовательный, словно сплавился с моим. Я вкладываю в этот поцелуй все, что у меня есть. Свою любовь, свое одиночество, свои надежды, свою печаль.
Рид забирает это и отдает мне всего себя в ответ. Наши руки запутались друг в друге, его рот находит пульсирующую точку за моим ухом, у основания шеи, и он целует меня так, словно ему все мало.
Он проталкивает бедро между моих ног, и даже сквозь трусики и его джинсы я получаю то, что мне так нужно. Почти. Остается еще чуть-чуть, и я выражаю свою неудовлетворенность мучительным стоном.
Рид поднимается надо мной на локтях и смотрит на меня из-под полуопущенных век. Его губы распухли от наших поцелуев. Он самый сексуальный парень в мире, и он мой. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.
— Еще, — молю я.
Он ухмыляется, перекатывается на бок и кладет ладонь между моих ног.
По телу прокатывается волна удовольствия.
— Лучше? — спрашивает Рид.
Еще нет. Я ерзаю, и он снова улыбается, его глаза похожи на тлеющие угольки. Ладонь Рида начинает двигаться, и он прижимает ее к месту, которое изнывает от жажды прикосновения.
Мое тело похоже на оголенный провод, еще несколько секунд, и я взорвусь. Буквально секунд, потому что еще одно движение его ладони, и внутри меня разливается удовольствие. Я ловлю ртом воздух и дрожу, ошарашенная необычными ощущениями. Может, дело в наркотиках, но мне хочется думать, что это все Рид. Он тихо нашептывает ласковые слова, пока я сотрясаюсь под его рукой. Доказательство его собственного возбуждения упирается мне в бедро.
Губы Рида снова находят мои, и я целую его с новой настойчивостью, потому желание внутри вновь растет, быстрее, чем мы оба ожидали. Я хватаю его за плечи и тяну к себе, пока он не оказывается на мне.
Наши рты соединяются, и Рид стонет, когда я выгибаюсь, чтобы потереться об него. Его твердое тело — единственное, что может подарить мне облегчение. Он большой и готов к действию, но когда я просовываю руку между нами, Рид убирает ее.
— Нет, — произносит он вымученным голосом. — Сегодняшняя ночь не для меня. Особенно когда ты…
«Под наркотиками», наверное, хочет сказать он, но я уже не чувствую себя под кайфом. Сейчас единственный наркотик для меня — это
