палубных туфлях. На губах Рида появляется кривая усмешка.

Я уже ожидаю, как он начнет высмеивать мою обувь, но вдруг над нами раздается хриплый стон, и его полуулыбка тут же исчезает.

— Да! — Нас с Ридом передергивает от гортанного голоса Брук.

Затем следует мужской стон. Похоже, Каллума совсем не смущает, что его сыновья поблизости. Мне лично это кажется омерзительным, но в то же время я не могу заставить себя возмутиться, особенно после того признания, когда старший Ройал сказал мне, что по- прежнему переживает смерть своей жены. Порой потери заставляют нас совершать безумные поступки.

Рид раздраженно ругается.

— Пойдем отсюда.

Он мертвой хваткой вцепляется в мое запястье, и мне не остается ничего другого, как следовать за ним вниз по лестнице, ведущей под палубу.

— Куда мы идем?

Рид не отвечает. Он толкает дверь и входит в роскошную гостиную, обставленную кожаной мебелью и стеклянными столиками. Рид шагает мимо полноценной кухни и обеденной зоны к каютам, расположенным дальше.

Он стучится в дубовую дверь.

— Ист. Просыпайся, черт тебя дери!

Раздается громкий стон.

— Отвали. У меня башка раскалывается.

Рид входит каюту. Я заглядываю через его широкое плечо и вижу распростертого на огромной кровати Истона с подушкой на голове.

— Вставай, — командует Рид.

— Зачем?

— Затем, что нужно занять папу. — Рид язвительно усмехается. — Вообще-то, он уже занят, но я хочу, чтобы ты был наверху, если он освободится.

Истон убирает с лица подушку и со стоном садится.

— Ты знаешь, я всегда готов прикрыть тебя, но слышать эту женщину страшнее любого кошмара. Скрипучие звуки, которые она издает, когда папа. — Он умолкает, когда замечает меня за спиной Рида.

Я не могу видеть выражение его лица, но, что бы там ни было в его глазах, это заставляет Истона встать с кровати.

— Все понял.

— И близнецов тоже придержи наверху, — говорит Рид.

Его брат исчезает, не сказав ни слова. Но мы не остаемся в каюте Истона — Рид подходит к соседней двери и жестом показывает мне идти за ним.

Я остаюсь на месте и складываю руки на груди.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить.

— Тогда говори здесь.

— Входи, Элла.

— Нет.

— Да.

Я опускаю руки и вхожу в каюту. Что-то есть в этом парне… он отдает приказ, и я подчиняюсь. Конечно, сначала я сопротивляюсь. Всегда сопротивляюсь, но победа все равно остается за ним.

Рид закрывает за мной дверь и проводит ладонью по растрепанным ветром волосам.

— Я думал о том, о чем мы с тобой говорили.

— Не мы с тобой говорили. Ты говорил.

И тут мой пульс ускоряется, потому что я вспоминаю, что именно он сказал.

Если мне придется трахнуть тебя, чтобы ты не разрушила мою семью, я это сделаю.

— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моего брата.

— О, да ты ревнуешь? — Как сказал бы Каллум, я играю с огнем, но на самом деле мне все равно. Я устала от того, что этот парень постоянно диктует, что мне делать.

— Я понимаю, ты привыкла к определенному образу жизни, — не обращая внимания на мое подначивание, продолжает Рид. — Готов поспорить, что в твоей прежней школе парни вставали в очередь, чтобы переспать с тобой.

Когда он хватается за нижний край футболки, мое сердце перестает биться.