себе я хочу убежать.

— Ты правда никогда этого не делала? — хриплым голосом спрашивает Рид.

Я качаю головой. Почему-то он кажется расстроенным.

— Что такое? — Я хмурюсь, когда выражение его лица становится еще более измученным.

— Какой же я придурок! Все, что я тогда говорил тебе там, на яхте. Ты должна ненавидеть меня, Элла.

— Но я не ненавижу тебя. — Я поглаживаю его колено. — Научи меня, как мне доставить тебе удовольствие.

— Ты уже это делаешь. — Глядя на меня затуманенным взглядом, Рид обхватывает мой затылок и нежно зарывается пальцами в мои волосы. Второй рукой он берет мою ладонь и медленно оборачивает мои пальцы вокруг своего члена.

— Используй руку, — шепчет он.

Я двигаю рукой вверх-вниз.

— Так?

— Да, так. Так… хорошо.

Почувствовав себя увереннее, я обхватываю губами головку и посасываю. Рид чуть не падает с дивана.

— Так еще лучше, — хрипит он.

Я улыбаюсь, наслаждаясь звуками, которые он издает. У меня нет опыта, но я надеюсь, что мои старания компенсируют этот недостаток, потому что мне действительно очень хочется, чтобы ему было так же хорошо, как и мне.

Рид продолжает гладить мои волосы, и мое желание вскоре исполняется. Его тело сотрясается от оргазма, и когда после я подползаю к нему, парень прижимает меня к себе и произносит:

— Я этого не заслуживаю.

Мне хочется спросить, что он имеет в виду, но я не успеваю. В стеклянное окно кто- то громко стучит.

— Сестренка! Старший братец! Время для шпили-вили закончилось! — Это Истон, и он покатывается со смеху, молотя кулаком по стеклу.

— Отвали! — кричит ему Рид.

— Я бы с радостью, но только что звонил отец. Он уже едет домой и хочет отвезти нас всех на ужин. У вас пять минут.

— Проклятье. — Рид садится и проводит рукой по волосам. Потом смотрит на наши голые тела и ухмыляется. — Нам лучше одеться. Папа чертовски разозлится, если увидит нас в таком виде.

Да? Впервые за все время наших романтических отношений с Ридом я задумываюсь о том, как отреагирует Каллум, узнай он о них. Мысль о том, что Рид, возможно, прав, тяжестью опускается на сердце. Я в Бэйвью всего лишь месяц, а Каллум уже проявляет мегаопеку. Черт, да он вел себя так еще до того, как меня вообще узнал!

Каллуму это не понравится.

Мой взгляд опускается на голую задницу Рида, который уже встал и натягивает на себя шорты.

Нет, Каллум будет в ярости.

— Элла! — доносится снизу голос Каллума тридцать минут спустя. — Спускайся, я хочу кое-что тебе показать!

Я перекатываюсь на другую сторону и закрываю голову подушкой. Мне не хочется выходить из комнаты. Я поднялась, чтобы переодеться к ужину, но вместо этого валяюсь в кровати и вспоминаю волшебные мгновения, только что пережитые в домике у бассейна.

Мне не хочется спускаться вниз, не хочется видеть Каллума, не хочется переживать о том, что он скажет и что почувствует, когда узнает о нас с Ридом. Мне хочется лежать здесь, в моем розовом коконе, и нежиться в воспоминаниях. То, чем мы занимались в домике, было хорошо, было правильно, и ничто не сможет омрачить эти события.

Однако настойчивость в голосе Каллума сложно игнорировать, особенно когда за дверью уже стоит Истон и громко в нее колотит.

— Давай же, Элла. Я умираю от голода, а папа не позволит нам поехать в ресторан, пока ты не спустишься.

— Уже иду. — Я заставляю себя встать с кровати и засовываю ноги в парусиновые туфли, которые стали моей любимой обувью. Они ужасно удобные. Интересно, а носить палубные туфли, когда ты не на палубе, это серьезное нарушение этикета или нет? А, плевать.

Когда я выхожу на площадку второго этажа, Ройалы в полном составе уже ждут меня внизу, и на их лицах сияют все оттенки улыбок: от лукавой у Рида до широченной, от уха до уха, улыбки Каллума.

— Вы можете смотреть на потолок? — ворчу я. — Из-за вас я стесняюсь.