Мой разум, отступивший вглубь, ужасается содеянному живущим во мне берсерком. В пронзительных удивлённых произошедшим красных глазах тэресса, совсем ещё мальчишки, гаснет зажжённый Богиней свет. Я отняла чужую жизнь! Мой меч принёс первую жертву Великому Тёмному…

А берсерк продолжает пожинать души, щедро разливая вокруг себя алую кровь зеленокожего народа. Холодная расчётливая ярость делает мир кристально ясным и прозрачным. Спина Фары прижимается к моей спине. Ледяной меч, разбиваясь на осколки, вонзается в тела наступающих и берущих нас в кольцо. Пронзающие воздух предсмертные вопли добираются до самых глубин души. Воздушный кнут свистит, рассекая пространство между сааной и её противниками, водяные струи сбивают с ног наступающих тэрессов. Злость и ярость неожиданно отступают вглубь — берсерк напился, Великий Тёмный больше не хочет жертв.

Трубный рёв десятка драконьих глоток разносится по округе. Оглядываясь в небо, окружившие меня и воздушницу, бросаются прочь. Синие, зелёные, оранжевые, жёлтые, красные звери, будто драгоценная мозаика, следуя за крупным чёрным как смола драконом, устремляются в погоню, вонзая в отступающего противника свои когти и призванные воздушные потоки.

— Ина! — сердце встрепенулось в груди при звуке родного голоса. — Ина! Ты цела? Ранена?

Мгновение и тёплые объятья смыкаются вокруг меня, одежда и тело дракона в алых разводах, вряд ли я выгляжу лучше. Вязкие багровые сгустки пропитали одежду и липнут к телу.

— Фар, — отчаяние и боль от содеянного давят грузом. — Я убила их, Фар!

— Тшш, — шепчет на ухо дракон. — Тихо, моя хорошая, всё позади.

— Не позади, Фар! — голос срывается на крик в попытке донести до дракона случившееся. — Берсерк, он проснулся и я убила их!

— Тшш, — тихий успокаивающий голос окутывает разум и незаметно подкравшаяся темнота поглощает сознание.

Проснулась я уже в пещере Фарейна, несмотря на то, что дракон отмыл меня и переодел в чистое, ощущение чужой крови на теле давило. Кто же кроме него? Никого ведь не подпустит, в этом я убедилась ещё когда Фара рассказала как тяжело мне далось слияние с хранителем.

— Ина, — дракон притягивает к себе и прижимается губами к моему виску. — Как ты?

— Фар… — истерика снова подступает и слёзы наворачиваются на глаза.

— Тихо, не плачь, — урчащие нотки в голосе дракона слегка успокаивают. — Берсерка уже нет, Таэши уничтожила эти связи. Его сила осталась и ты воспользовалась ею, просто не управляла. Ты научишься, остановилась же когда поняла, что помощь рядом? Берсерки не останавливаются, никогда. А ты остановилась, справилась. Всё хорошо, родная.

— Но, Фарейн…

— Тшш, не нужно сейчас, отдыхай, всё завтра.

— А Фара, Минар и Сайн, авийры? Что с ними?

— Спят, драконы присматривают за ними. Пришлось вас всех усыпить на время, первая кровь на войне сводит с ума. Но вы сильные, у каждого из вас есть на кого опереться, даже если этот кто-то далеко, как у твоих друзей.

— Как драконы узнали, что на нас напали? — спать совершенно не хотелось, мысли сводили с ума и хотелось слышать любимый урчащий голос.

— Шанатэа попросил авийров сделать несколько встречающих групп, первых мы миновали примерно за час до подлёта к границе, а там запустилась цепочка времени. Когда мы не появились в небе над следующей дозорной парой, в Юконрузу отправили весть и Гримонт со своей сторожевой группой вылетел на подмогу. Тэрессы, увидев приближение драконов, обратились в бегство, их прогнали до границы и оставили.

— Владыка Гримонт — это чёрный дракон?

— Чёрный, — сверкнув глазами, улыбнулся Фарейн. — Я думал тебе нравится отливающий синевой оттенок.

— Нравится, — слабая улыбка коснулась губ. — Очень.

— Тогда спи, тебе нужен отдых.

Через мгновение созданная Фарейном темнота, снова усыпила мой разум, давая отдых без снов и без мыслей.

Я никогда не смогу привыкнуть к такому утру, когда не знаешь, что там снаружи: день или ночь. Фарейна не оказалось рядом, да и вообще в пещере его не было, лишь на низеньком столике возле входа примостился серебряный поднос с завтраком, что ещё хранил тепло. Внушительная порция вызвала тихий ужас — в меня столько не влезет! Но расположенные возле подноса предметы для завтрака одной персоны прозрачно намекали на то, что это всё мне. Из кружки пахло отваром из ползучего тимьяна и полыни, над которым светился, созданный драконом, магический светильник размером с крупное яблоко. Слабая улыбка тронула губы от столь прозрачного намёка на мою вчерашнюю истерику. Только присев к столу и вонзившись зубами в волокнистое мясо, поняла насколько была голодна и оставленный завтрак не показался таким уж большим и питательным!