этого было мало — они продолжали окружать ее со всех сторон войсками и давить изнутри. Потому что у одной шестой части суши много лакомых ресурсов, а вот населения мало. Я не знаю, чем там закончилось дело, возрождением страны или же ее падением, но теперь я здесь, в будущем, и вижу подобную картину. Ваш Империум — отражение моей страны, он также окружен врагами, которые хотят поживиться и попировать на его теле, а изнутри вас разрывают угрозы культов и Хаоса. А задача солдата — отражать угрозы и защищать мирное население. У моей страны даже герб был такой же как у вас, только слегка измененный. — Хват показал на двуглавого орла. — Так что я буду сражаться. И парни мои будут сражаться. Потому что кто, если не мы?

Сандра и Хольтц прямо смотрели на Хвата.

— Он искренен. — Произнесла медленно псайкер. — Он действительно верит в то, что говорит. И будет честнее некоторых чиновников, которые за взятку могут продать партию оружия даже Хаосу. Я в него верю. А еще я вижу, что он не отступит, он не бросит своих солдат, которые доверили ему жизни, он сделает все, чтобы они вернулись домой.

— Что ж, хорошо. — Комиссар убрал лазпистолет в кобуру. — Я редко ошибаюсь в людях, но все же проверить стоило. Добро пожаловать в Империум, душа из прошлого. Как было твое имя там?

— Разве это важно? — спросил огрин. — Здесь я Хват и точка.

— Как такое вообще возможно? — спросил Хольтц у псайкера. — Я о переселении душ.

— Я поняла. — Кивнула та. — Как видишь, возможно. Эльдары вообще используют специальные камни, заключая в них души, чтобы они не достались демонам варпа. Но то, что ты умер и родился вновь уже говорит о том, что сильная душа способна противостоять их ненасытной прожорливости. Мы не знаем всех тонкостей имматериума, да и не должны знать по большому счету, это эльдары приоткрыли дверь демонам в наш мир.

— Правда? — спросил комиссар. — Проклятые ушастики, я всегда что-то такое подозревал!

— Прошу, не называй их так, они ошиблись, от ошибки никто не застрахован и она стоила нам всем Глаза Ужаса. — Сандра провела ладонью по столу и повернулась к огрину. — Так что можешь не переживать за свою жизнь, человек, я не стану выжигать той разум.

— Выжигать разум? — удивился тот.

— Она псайкер если ты не понял. — Произнес устало комиссар. — Она владеет неподвластными обычным смертным силами, которые черпает из варпа, но в то же время она очень уязвима для них. Эльдары научили ее закрываться в варпе, чтобы путешествовать там в более спокойной обстановке, но, как ты уже знаешь, контакты Империума с ксеносами не одобряются, за что Сандра и пострадала. А я ее вытащил из той задницы, в которую она попала.

— Ты будешь каждый раз рассказывать эту историю первому встречному? — осведомилась псайкер.

— Только таким как он, сумасшедшим и безбашенным как мы. — Улыбнулся Хольтц.

— Значит, вы меня отпускаете? — удостоверился Хват. — Не сдадите инквизиции?

— Разговор между нами не покинет этой комнаты, будь спокоен. — Кивнул комиссар. — Если только ты сам не проболтаешься перед святошами или инквизитором. А насчет отпустить… я бы на твоем месте не был так уверен в этом. Я приставлю к тебе наблюдателя. Ко всему вашему отряду. И это будет такой наблюдатель, ярый поборник веры в Императора и соблюдения всех законов Империума, что вам волей не волей придется держать языки за зубами или же изображать тупых огринов!

— Какой-нибудь прыщавый амбициозный юнец, которого я собственноручно удавлю на первом же задании? — спросил Хват, воздев правую бровь. — В бою может всякое случится.

— Ты прав! — захохотал комиссар. — Я и сам первое время переживал, как бы меня солдаты не пристрелили, однако сумел завоевать их любовь и верность. А молодые наглые комиссары действительно частенько гибнут первыми причем даже с согласия полковых офицеров. Но вы огрины, вам необходим свой персональный комиссар и я уж об этом позабочусь!

— Не сомневаюсь. — Улыбнулся Хват.

Хольтц встал.

— Ну, раз уж мы договорились, то пора прекращать этот балаган, а то твои приятели головы зеленокожим пооткручивают.

И развернул монитор в сторону огрина, чтобы тот посмотрел на массовую драку, случившуюся на площади лагеря — все смешалось в кучу и где свои, где чужие уже никто не мог разобрать. На такой случай у комиссара был приготовлен сигнальный пистолет и сейчас он был намерен им воспользоваться, чтобы прекратить случившееся безобразие.