— Это прошлое — оно прошло, но не забыто. — Хват рубанул ладонью воздух. — Мое будущее решается в этой комнате, я прав?

— А ты очень проницателен. — Заметил комиссар. — Да, твое будущее зависит от того, сумеешь ли ты убедить меня в лояльности Империуму.

— Скажу прямо — мне не все в нем нравится. — Хват решил, что пришло время сказать правду. Возможно, она им не понравиться, но он ничего не теряет. — Мне не нравится, что здесь заставляют верить в Бога-Императора и расстреливают даже за одну мысль о том, что может быть по-другому. — Комиссар и псайкер напряглись. — Мне не нравится, что я должен действовать в определенных рамках, мне не нравится, что я оказывается человек второго или третьего сорта и подобный расизм сквозит из всех щелей. — Хват говорил спокойно. — Мне здесь многое не нравится, но я знаю, что не смогу это изменить.

— А почему ты думаешь так все устроено? — спросил его комиссар. — Не потому что нам нравиться так жить, а потому что у нас нет выхода! Вокруг Империума враги, из врапа лезут всякие рогатые демоны, с другой галактики на полном ходу прется флот тиранидов и один Бог-Император ведает сколько их будет еще! Без стержня, без веры мы не выстоим! А если еще и Хаос вторгнется на наши планеты, то человечеству придет конец! Нам нужен определяющий стержень и мы выбрали им Императора, потому что никто не мог предложить ничего другого! Если мы погрязнем в анархии, то нас уже ничего не спасет! К тому же Империум огромен и не на всех планетах инквизиция и церковь следят за рьяным исполнением обязанностей гражданина, да и радостей в этой жизни еще никто не отменял. Вспомни свою планету, ведь там никто не насаждал веру в Императора, хотя могли бы.

— Не смогли бы. — Твердо ответил Хват. — В своей прошлой жизни я не особо верил в Бога. — Произнес он. — Такова человеческая природа — мы обращаемся к Нему в минуту серьезной опасности или просим о здоровье когда больны, а также еще много о чем. Но и есть люди, которые возносят ему молитвы, пишут лики на досках, создают предметы материальной культуры, чтобы всегда видеть образ перед собой. Их вера сильна, я не спорю и она придает сил божеству. Не будет веры — про нега забудут. У вас есть Бог-Император, но я не слышал про христианство ни слова, а про другие религии и подавно. Человечество всегда выбирает себе то, во что можно верить соответственно веяниям времени. Родившись здесь, на планете где плевок замерзает на лету, я подумал, что это и есть ад, только не пекло, а наоборот, холодный, морозный и промозглый, пробирающий до костей. Но когда я подрос, то понял, что даже эти скалы, камни и снег мне уже привычнее той прошлой жизни, потому что я принял этот уклад, я принял свою новую жизнь и это тело. Мой народ верит в Небесного Кузнеца, который спустился на железной птице и дал им секрет изготовления стали. Так почему я должен верить в вашего Бога- Императора, которого даже никогда не видел, не знаю, кто он и что сделал? И меня еще начинают заставлять, чтобы я поверил. Я ведь достаточно взрослый, чтобы менять свои взгляды.

— То есть ты отказываешь Императору в существовании? — спросил, прищурившись, Хольтц.

— По мне так пускай живет, где хочет и существует, как хочет. Я молюсь своим богам и не восстаю на чужих.

— А на демонов? — спросила Сандра. — Ведь в варпе есть свои Боги, что если ты начнешь молится им? И не станешь с ними сражаться? Например, Кхорну, богу войны и битвы? Или Слаанеш, богу наслаждения и похоти?

— Я молюсь своим богам. — Твердо сказал Хват. — И если кто-то приходит в мой дом и начинает насаждать свою веру, то я беру топор и отрубаю ему голову и рублю до тех пор, пока фанатики не закончатся. В истории Земли было много крестовых походов за веру и все они заканчивались одинаково — множеством смертей. Мне нет дела до чужих Богов, если они не лезут ко мне или к моему роду. Но если полезли, то тогда — берегитесь.

— Я уже говорил тебе, что наш Бог-Император сражается за нас в имматериуме. — Произнес комиссар, пропустив слова про Землю. — И твой Бог тоже там — все дело в вере. Ведь именно она придает им сил идти в битву. В Императора верят много людей в тысячах миров, они славят его в храмах и посвящают ему свои победы и это укрепляет его еще сильнее. Но Император не может без своей свиты, ему нужны помощники и тогда он создал примархов. Тех, кто будет помогать ему в битве. Возможно, ваш Небесный Кузнец это кто-то из них, ведь ты умный человек и не поверишь в эту сказку о железных птицах.

— Люди отражают события в мифах, потом они становятся легендами, а после — сказками. — Произнес Хват. — Да, я догадываюсь, что в древности мог случится контакт и возникла эта легенда о Кузнеце и вера в него, но людям нужно было во что-то верить, иначе они хиреют и слабеют. Кто-то верит в Бога, кто-то в движение светил на небе, кто-то во власть денег или материальных вещей, неважно, важно то, что это помогает им осознать себя как личность, иметь свои привычки и недостатки.

— А ты уже осознал себя? — спросила Сандра. — Кем-то большим, чем просто огрин с пушкой?

— Я уже стал. — Ответил ей Хват. — Я не просил выбирать меня старшим в отряде — они сделали это сами. И лидером я тоже быть не хотел — все случилось само. Возможно, так отражается мой прошлый опыт командования.

— Тогда я задам тебе главный вопрос. — Хольтц смотрел прямо в глаза Хвату. — Ты будешь сражаться за Империум так, как будто это твой родной дом? Или же предпочтешь ему это? — он покачал лазпистолетом.

— Это и так мой дом и не надо меня пугать, это излишне. — Огрин посмотрел на комиссара. — В моей прошлой жизни я сражался за свою страну, которая напоминала Империум. Она была такой же большой, занимала одну шестую часть суши и была окружена врагами, которые произносили сладкие речи, а втайне замышляли предательство, потому что не могли победить мою страну силой оружия. Они начали подрывную деятельность изнутри, — Сандра вздрогнула и «переглянулась» с комиссаром, — они расшатывали ее устои, использовали взятки и коррупцию, чтобы разделить ее, разорвать на мелкие кусочки и вскоре так и случилось — страна исчезла, но на ее месте возникла новая. Да, она была меньше, однако еще держалась изо всех сил, но врагам и