прогнозируют резкий скачок цен на акции из-за смены в руководстве.
Плевать. Не собираюсь смотреть, как наша компания идет ко дну. Но правда заключается в том, что мы еще не преодолели кризис. И все эти негативные отзывы в прессе еще больше обостряют ситуацию.
Раздраженный этим, я бросаю телефон на стол как раз в тот момент, когда подходит Стерлинг.
— Что на этот раз? — спрашивает он, садясь на свое место и разглаживая салфетку на коленях.
Такое чувство, будто моя работа и личная жизнь катятся в пропасть. Я не привык к такому, поэтому чувствую себя таким беспомощным.
Именно тогда я и понимаю, что решением этих проблем будет завоевание Оливии. Мы должны работать вместе, чтобы спасти этот корабль, а я устал от ее отказов, пессимистичных мыслей по поводу того, что мы никогда не сможем сработаться.
— Я знаю, что мне нужно делать, — внезапно произношу я.
— И что же?
— Мне нужно соблазнить свою жену. Я должен доказать ей, как нам может быть хорошо вместе.
Стерлинг кивает.
— Итак, что ты собираешься делать? Спланируешь какое-нибудь грандиозное свидание, чтобы добиться ее?
Я раздумываю над этим, затем качаю головой.
— Нет. Оливия слишком своенравна. Придется пойти на хитрость.
Когда в семь Оливия приезжает домой из спортзала, я уже готов. Я выключил свет и включил мягкий джаз, чтобы тот тихо звучал на заднем плане.
Она ставит свою спортивную сумку на пол, скептически глядя на меня.
— Что происходит?
Должно быть, она думает, что я создаю романтическую обстановку. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Моя цель состоит в том, чтобы просто заставить ее расслабиться.
Пытаясь вести себя естественно, я отвечаю:
— Я заказал для нас ужин и решил, что мы могли бы провести вечер без таблиц и цифр.
Она пожимает плечами.
— Конечно. Я только приму душ.
Я ожидал большего сопротивления. Кажется, боги сжалились надо мной.
Легкой поступью своих ярко-розовых теннисных туфель, Оливия направляется в сторону ванной. Когда до меня доносится шум включенной воды, я направляюсь на кухню, чтобы закончить все приготовления.
Еда прибывает к тому времени, когда душ выключается. Я выкладываю содержимое контейнеров на пару небольших тарелок.
Здесь козий сыр с запеченным инжиром, обжаренные гребешки и запеченный картофель, покрытый сыром Грюйер. Пахнет восхитительно. Я наливаю два бокала красного вина и переношу все на журнальный столик в гостиную.
Я слышу приближающиеся шаги Оливии и бросаю взгляд вверх. После душа она надела черные леггинсы, подчеркивающие каждый изгиб ее стройных ног и круглой попки, вместе с серой толстовкой, оголяющей одно плечо со слегка веснушчатой кожей. Она все еще влажная и покрасневшая, и мне хочется прикоснуться к ней, чтобы понять, такая ли она теплая и мягкая на ощупь, какой кажется.
— Вау. Что это? — спрашивает она, садясь рядом со мной на диван.
— Всего лишь обычный ужин. Я подумал, мы заслужили немного отдыха, учитывая давление, которое на нас оказывает работа.
Она принимает бокал вина, который я вручаю ей, и делает глоток.
— Как мило.
Сладкий аромат геля для душа с запахом жимолости и ванили, которым она пользуется, сражает меня наповал, отчего хочется наклониться и попробовать ее кожу, губы, грудь на вкус.
Нужно взять себя в руки. Мой план состоит в том, чтобы заполучить и добиться ее, а не накинуться с похотливыми желаниями.
Возможно, внешне она и кажется строгой, но я-то знаю, что на самом деле она слегка робеет, когда дело доходит до физического контакта со мной. Это совсем не то, к чему я привык. Большинство женщин жаждут оседлать Ноя Тейта.
Оливия без моей помощи справляется с каждым блюдом — отрезает небольшой кусочек морского гребешка, пробуя который издает слабый стон удовольствия; дует на горячую картошку, прежде чем сомкнуть губы вокруг нее.
