– Полковник ФСб Чистяков. Россия. – выдаю я с ходу.

Пилоты, видно, от удивления и пережитого шока дар речи потеряли…

– Зина! – кричу я.

Подсмотрел на бэйджике имя очаровашки. Зинаида… красиво звучит..

Смотрю, показалась её взволнованная рожица.

– Скотч, быстро, и желательно, широкий. – командую я. – Девчат посылай, пускай пассажирами займутся. Моему напарнику, капитану, скажи, что я тут всё урегулировал, пускай по сторонам смотрит. Но сама скажи, мало ли чё подумает, увидев других девчат. Но со скотчем не задерживай. Я не смогу долго руку этому мертвяку удерживать, да и неудобно очень…

– Так, может, тогда того… – впервые подал голос правак.

Второй пилот, по-видимому.

Поворачиваюсь.

Явно ведь сборная солянка на этом самолёте! Вон, капитан, явно из арабов будет, или и вовсе турок. Я в них ни хрена не разбираюсь, а вот второй помоложе будет, и явно славянской национальности. Не скажу, что рожа у него Рязанская…, может хохол.

Не угадал, молдаванин, но нормальным парнем оказался, и русский понимает, главное, и в языках неплохо волочёт.

– Чего…, того? – переспрашиваю я, а сам чувствую, что от сильного сжатия начинают затекать ладони.

Я так точно не выдержу, и тогда всем хана настанет.

– Я в этой поездке себе мачете купил из дамасской стали, так я и говорю, чтобы вам удобней было и хоть какую-то свободу движения получить, может откромсаем этому… – он запнулся. – террористу руку. Я аккуратно.

У меня от удивления и ужаса волосы видно, мои короткие, на голове торчком встали, как только представил картину, как этот индивид промахивается, и жарит своим тесаком мне по руке…

Я же говорил раньше, что я весьма впечатлительный малый и воображение у меня, как ни у кого развито!

А потом прикинул… а ведь это, и правда, выход!

– По локоть давай…

Я тут такой, в белых турецких штанах и модной рубахе, безрукавке почти… прикинул, как буду смотреться с обрубком урода в руках и, снимая напряжение в теле, рассмеялся.

– Ты чего? – впервые подал голос командир корабля.

– Отпускает, – говорю я… – да и представил, как я с третьей рукой смотреться буду.

Тут уже все заржали.

Молодой где-то у себя под ногами порылся, видно у них там у каждого бардачок есть личный.

– Вот! – Вытянул он наружу нехилый полумеч.

Я помолился про себя и скомандовал:

– Руби, чего уж там! Заденешь – я тебя пристрелю тогда!

Видно, парень очень серьёзно к моей шутливой угрозе отнёсся, потому что довольно долго примеривался. Я же оттянул руку урода, как можно дальше от себя, насколько возможно, что давал неширокий проход кабины пилотов.

– На-а!

Короткий замах и обрубок руки главаря болтается у меня в ладони. И в этот момент Зинка со скотчем заявляется.

– Ой!!! – пискнуло что-то сверху, и тело валится прямо на меня, а рядом падает скотч.

Обморок!

А что тут сказать – мясники. Кровищи… И мои белые брюки и рубаха, да и я сам извазюкался в крови, по самое не хочу.

Пока второй пилот приматывал мою ослабевшую ладонь к обрубку, жёстко фиксируя пальцы, исключая любое ими движение, думал, что, может быть, Ленку сюда перевести? В салоне первого класса мест точно хватит, а потом подумал, что увидь она меня сейчас, всего в кровище и с примотанной третьей рукой, то так быстро, как Зинка, от глубокого обморока вряд ли выйдет. Ведь убью, к херам, любимую я, сердечко то у неё не очень. Намучилась со мной, за время своего замужества, да и дети чудили.

Ну, уж нет. Пускай там и сидит, куда билеты купили. Вроде, всё спокойно. Вот увидит меня, столько слёз будет, а у меня тут проблемы, видно, только начинаются…

– Диспетчер. Стамбул. Говорит по-русски. – Обращается ко мне командир корабля. – Требует доложить, почему не выходили на связь. У меня тревожная кнопка почему-то не сработала. – виновато смотрит на меня. – Видно, подготовились хорошо.

Я усмехаюсь.

– Конечно, подготовились. А что с вас главарь требовал?