берегу, собирает камешки, напевает вполголоса. У нее была своя боль. Страшная, глубоко внутри. Извечная. Отпусти ее.

Айзек ускорил шаг, глядя прямо вперед, надо идти всю ночь, пускай многие мили пролягут между нами. Спать можно днем. Он проходил мимо каких-то развалин, по виду бывших складов, когда на узкую дорогу вдоль путей свернула машина. Айзек шагнул в кусты зачем-то, потом увидел свет прожектора – копы. Присел на корточки, пока патруль проезжал мимо, луч проплыл над головой. Наверное, вызвали местные. Пугаются одного твоего вида. Потом подумал, что мог бы попросить у полицейского глоток воды, но продолжал прятаться, пока машина не скрылась.

Начал продираться через кусты к заброшенному складу. Во рту совсем пересохло – не зацикливайся. Это все игры разума, поверишь – и проиграл. Найдешь какой-нибудь ручей. Но ручьев-то больше не будет – это промышленный район. Спустя несколько минут он уже спускался по насыпи к пакгаузам; у разваливающейся стены навеки застыл автопогрузчик. Сквозь заросли горца пробрался к ржавой бочке, заполненной дождевой водой, раздвинул листья, плавающие на поверхности, зачерпнул ладонью, терпкая, с металлическим привкусом, но он все равно проглотил, чтобы смочить горло, зачерпнул еще. Наверное, чуть позже пожалеет об этом.

Уже на пороге здания внезапно скрутило живот, еле успел присесть в канаве. Подтереться нечем. Прощай, Мистер Чистюля. С водой что-то не так? Да нет, слишком быстро, просто пустой желудок среагировал на раздражитель. И не припомнить, когда в последний раз так обгадился.

Айзек обошел склад вокруг, подергал все двери, одна оказалась открыта. Посветил фонариком – замызганный пол, кучи каких-то железяк, медную проволоку и трубы уже наверняка растащили. Сразу у входа еще одна дверь в маленькую комнату, офис наверное, здесь почище и не так пыльно. Столы и старые шкафы. Вот тут и останусь, решил он. Пахнет застарелой мочой. Вытащил спальник, расстелил его на столе – верстак бывший, что ли, не разберешь.

С трудом, но начал согреваться, а потом устроился удобно и согрелся окончательно, но все равно не мог уснуть. Мысли все крутятся в голове, ну что ж, попробуй старый прием. Он сунул руку в штаны, потискал немного – никакого эффекта. Слишком устал. Вспомнил Поу и сестрицу, как она вскрикнула, сдавленный стон, и уже через минуту таких размышлений у него отлично встал, отвратительные мысли – о собственной сестре, ну и ладно, за последние два года это больше всего похоже на настоящий секс, с тех пор как они с Оутум Додсон занимались этим после ее выпускного, он до сих пор не понимал, почему она пошла с ним, а потом уехала в Пенн Стейт[17]. Да потому что у тебя одного на всю школу были мозги. Но это не единственная причина – Малыш и в тот раз все держал под контролем. Малыш все устроил, это он запросто предложил вслух то, на что никогда не отважился бы старина Айзек Инглиш. И ты уже на диване в ее каморке, она приподнимает свою маленькую аккуратную задницу, чтоб тебе легче было стянуть с нее белье. И вот, гляди-ка, голая девчонка лежит перед тобой, раздвинув ноги. Он долго водил пальцем туда-сюда, внутрь-наружу, удивительно, как легко там скользит. Грезил, лежа в темноте, а рука по-прежнему в штанах, старая фантазия, но неплохая, и он кончил и сразу же уснул.

Приснилось, как подъехала машина, зазвучали чьи-то голоса, Айзек не мог припомнить, задвинул ли засов на двери, голоса стали громче, и тут он понял, что это не сон. На складе какие-то люди с фонарями.

– Дверь взломана. Такого раньше не было.

– Да брось, Хикс.

– Сам глянь. Тебе оттуда не видно.

Громкий голос:

– Эй, если вы там, вонючие говнюки, лучше выходите сами, сберегите наше время и силы.

Хохот.

– Ну ты и долбоеб, Хикс.

Айзек начал потихоньку выбираться из спального мешка. Комната, где он ночевал, маленькая, выход только один; он вылез наполовину, когда дверь распахнулась, по стенам метнулся свет фонаря. Айзек нащупал нож, но тут разглядел их, совсем мальчишки, еще школьники. И выпустил нож.

– Погодите, – начал он, но не успел слезть со своего верстака, как один из парней подскочил к нему, оглянулся на спутников, словно желая убедиться, что они все видят, и резко ударил Айзека по лицу. – Я шел в Бьюэлл, – начал он, но тут остальные навалились сверху, сбросили его на пол.

Он пытался прикрыть голову, но кто-то все же попал в челюсть, а потом в живот, по ребрам и по спине, и он хотел прикрыть тело и опять получил удар по лицу. Айзек защищал голову руками, а подростки продолжали молотить его. Дыхание перехватило, он захлебывался кашлем. А потом ему посветили фонарем в лицо, и побои внезапно прекратились.

– Черт, Хикс, это же просто пацан какой-то.

Айзек лежал на полу, закрываясь от нападавших.

– Заткнитесь, вашу мать, – рявкнул Хикс. – Все заткнитесь.

– Сам заткнись, Хикс, – отозвался кто-то. – Мы сваливаем, можешь возвращаться пешком, если хочешь.

Парень, которого называли Хиксом, присел на корточки рядом с Айзеком:

– Все нормально, кореш, без обид. Мы спутали тебя кое с кем. Может, хочешь пивка или еще чего?

– Отвали, – простонал Айзек.

Хикс еще пару секунд посидел рядом в нерешительности, потом Айзек услышал, как он встал и торопливо вышел. Хлопнула дверца машины, взревел