– Рэй, а давай-ка ты оторвешь задницу от стула и поможешь мне принести закуски.

Рэй поспешил к бару следом за Розалин.

– Ваш бедный сын, – Хизер улыбнулась Грейс, – я так расстроилась, когда узнала.

– Спасибо.

– Знаете, если вам что-нибудь потребуется.

– Благодарю, все нормально.

– Я понимаю, каково вам сейчас, правда понимаю.

Неловкое молчание, Грейс поискала взглядом Рэя с Розалин, которые застряли у бара, болтая с кем-то из знакомых.

– Расскажите, как вы познакомились с Говардом, – предложила Грейс.

– Он взял меня в секретарши. Я была барменшей в Нью-Мартинсвилле, а он заходил туда, ну и предложил мне работу. Банальная история, да, но. – Она пожала плечами. – Ему все же пришлось за мной побегать.

– Скучаете по родному городу?

– О боже, нет. Говарду пришлось только на мои зубы потратить десять штук. Видите? – Она весело оскалилась. – А раньше торчали вкривь и вкось.

– Да ладно, не верю.

– Печально, но правда. Но… Ваш сын, я действительно переживаю. Вы мне всегда казались особенной, и когда увидела эту историю в газетах, ужасно огорчилась.

– Дело еще не окончено. На самом деле все только начинается.

– Наверное, вам сейчас совсем не хочется об этом говорить.

– Все в порядке.

– Вечно я ляпну невпопад, а потом извиняюсь. Прямо талант.

– Маникотти, – у стола возник Рэй, – на всех.

– Как тебе удалось так быстро?

– Позвонил по пути сюда.

– Даже смотреть спокойно не могу, – сказала Хизер. – Мне надо в дамскую комнату.

Розалин дождалась, когда Хизер окажется вне зоны слышимости, и наклонилась поближе к Грейс:

– Видела бы ты их гребаный дом. Вся мебель черная. Огромный тренажерный зал и по всем стенам живопись.

– Ты про те картинки, которые будто умственно отсталый намалевал? – ухмыльнулся Рэй.

Грейс закатила глаза.

– Я не шучу. Выглядит так, словно человек их рисовал с закрытыми глазами. Не поверишь, сколько бабок за них отвалили.

– Можно подумать, ты знаешь. – Розалин повернулась к Грейс: – Она мне сказала, что они заплатили двести тысяч. А только за прошлый год эти картины выросли в цене вдвое.

Рэй фыркнул.

Вернулась Хизер, чуть хлюпая носом. За стол усаживаться не стала.

– Простите меня, мне и впрямь пора уходить.

– Рада буду встретиться как-нибудь, – попрощалась Грейс.

– Я тоже, дорогая. – Хизер стиснула плечо Грейс и удалилась, слегка покачиваясь на трехдюймовых каблуках, парни за стойкой проводили взглядами ее узкие брючки, дверь хлопнула.

– Спонсор позвонил, видать, – громогласно объявил кто-то, когда дверь за Хизер закрылась. Парни хохотнули.

– Я слышал, он по тридцать тысяч наваривает на каждом уволенном, – заметил Рэй.

Грейс удивила эта неожиданная резкость. И тут же она почувствовала себя виноватой.

– В любом случае. – начала Розалин.

И тут входная дверь опять распахнулась, на пороге возникла Хизер и ринулась прямиком к их столику.

– Дайте нам знать, если что понадобится, дорогая, – выдохнула она, склонившись над Грейс, и сунула ей в руку клочок бумаги. – На всякий случай, если что, звоните мне.

И, заметив, что все пялятся на нее, поспешно выскочила из бара, прежде чем Грейс успела ответить.

– Что это было? – обалдела Розалин.

– Все любят Грейс, даже женщины, которые.

– Прекрати, – резко оборвала Розалин и крепко двинула мужа в плечо. – Что с тобой такое сегодня, черт побери?