вспомнили непонятные слова Призрака: «Свято место пусто не бывает. Вот увидите, их будет столько, будто мы и не наведывались к ним предыдущей ночью».

Разбойники, попивая кислое вино и пиво, тихо планировали свои дальнейшие действия. Обидевшись на такое наплевательское отношение к их предыдущему посещению, «кулаки» начали действовать. Первыми головушки и другие части тела полетели у самых храбрых или, наоборот, глупых и полностью отмороженных личностей. Но бойцы увлекаться не стали.

– Поймите, – наставлял их перед вылазкой князь. – Не все идут в ночники за легкой монетой, у кого-то просто нет выхода – им нужно кормить семьи. Вон как у наших Танеха и Ряска было. Поэтому убивайте тех, кто станет кидаться на вас, ну или тех, кто к этому будет стремиться. Сами разберетесь на месте. Но кончайте их жестко, даже жестоко, чтобы тем, кто не понял с первого раза, дать вторую и последнюю возможность подумать о бренности бытия. А вот в следующие ночи я вас отправлю на вольную охоту на ночные улицы Свободного района. Именно на улицы. И если на них кто-то появится, то будут это те, до кого не дойдут никакие предупреждения, сколько их ни делай.

Вот и резали вайроны с «тенями» во вторую ночь самых ретивых. А когда они закончились, для остальных устроили целое представление.

Представьте себе ситуацию, когда среди раскиданных повсюду окровавленных трупов ходят пять воинов. Три из них периодически оборачиваются в волков и начинают принюхиваться к мертвым телам, открывая пасти, из которых ручьем течет тягучая слюна. Два же других, временами приспускают свои черные платки, закрывающие лица, и слизывают с клинков кровь, выставляя напоказ крепкие белые зубки, среди которых особенно выделяются два клыка. После принятия крови Изначального организмы ваиктаиронов изменились. Им теперь не нужно пить кровь, чтобы повысить свои боевые возможности. Вместе с этим отпала и надобность в клыках – они уменьшились, но не исчезли, оставшись напоминанием о прежней жизни. Очень нужный атавизм – вот как в данном случае, например.

Но и это было еще не все. Бойцы ходили и отрезали уши убитых, как бы, между прочим, считая, сколько у кого трофеев накопилось и какие ожерелья они из них сделают. Два вайрона даже устроили показательную, а точнее сказать, показную драку, из-за не поделённого уха. С рыком и катанием по полу. И когда в помещении стало пахнуть не только кровью, пролитым вином и подгоревшей закуской, а также продуктами жизнедеятельности человека, воины удалились, оставив выживших ночников размышлять о своей жизни.

Так было с «боевым кулаком» Анэхит. У остальных ситуация отличалась только нюансами. «А что? – пожимали они плечами. – Князь сказал максимально жестко? Сказал. Еще вопросы есть?»

А потом была охота. Оборотни и «тени», разбившись на пары мальчик – девочка, две ночи выходили в Свободный район и попеременно изображали из себя или девушку, поздно возвращающуюся домой, или подвыпившего мужичка, свалившегося под забором. Один воин играет роль, другой или другая страхуют.

А утром уличные уборщики находили на улице трупы с картинками на груди, под которыми были короткие надписи. На одних были привлекательная девушка и слова «я просто поздно возвращалась домой, а он хотел надругаться надо мной». На вторых – лицо доброго пропойцы и короткое предложение «был пьян, а он меня грабил». Виолин, собрав среди вассалов князя всех, кто хорошо рисовал, таких картинок наделали много. В общем, подошли к этому делу творчески и с юмором, пусть и жестоким. Теперь если даже самая настоящая блудница выйдет ночью на улицу в Свободном районе и будет орать, предлагая себя первому встречному, ее станут обходить по соседней.

– Да, Атей, – отсмеявшись, сказала Джинил. – Ты бесподобен, как и твои воины.

В отличие от дочери, которая периодически хмурилась и морщилась, слушая подробности происшедшего, герцогиню кровавые сцены нисколько не смутили. Таков был этот мир, а чтобы он стал чуточку чище, иногда сначала нужно с головой окунуться в кровь и грязь. Трудно вычистить что-то, не испачкавшись. И это было известно не только золотарям и уборщикам улиц. Поэтому и Авлин вскоре избавится от большого человеколюбия. Если не ты, то тебя.

– Вот только почему, князь, – ее голос сделался более официальным, – захваченные твоими воинами светлые альвы находятся у тебя, а не в подземельях моего замка? И вообще, почему они живы?

«Вот тебе и утечка, – подумал Атей. – Никаких лазутчиков не надо. Информация, конечно, могла просочиться и от уцелевших в первый день ночников. И еще десятком способов. Но дела это не меняет». Тем не менее, он тоже перешел на другой тон в общении. Призрак не знал, чем была вызвана такая реакция Джинил: недоверие или другая причина, но его это задело.

– Герцогиня, – перемена в поведении Атея была разительной. Разговор по душам в почти семейном кругу резко закончился. Теперь друг напротив друга сидели два высокородных. – Во-первых, вы дали мне всю полноту власти в части проведения силовых операций не только в Даргасском Мегаре, но и во всей Северо-Восточной провинции. И что и как делать – решать мне, в том числе и с альвами, что попались живыми. Во-вторых, эти альвы пришли не для того, чтобы нарушать спокойствие в Мегаре, а за князем Сайшат. Это я знаю точно, и ТОЛЬКО Я буду решать их дальнейшую судьбу. В-третьих, Джинил Строгая герцогиня Амсбер, я никогда бы не стал вести свою игру у вас за спиной…

– Хватит, – взмолилась женщина, у которой был очень виноватый вид. – Прости, Атей. Можно я снова буду так тебя называть? Просто, когда я узнала, что среди обычных ночников были альвы из Светлого леса, я была в ярости. После предательства мужа мне везде видятся заговоры. А уж представители Светлого леса в них толк знают. Можно сказать, что это искусство родилось вместе с ними. А они считают себя первыми расами Тивалены. Вон, твоя жена