Здание, типовое — только кабинеты — немного больше, а, следовательно, по две точки на кабинет.

Изучив, внимательнейшим образом легенду и описание, пришел к выводу, что и тут, поработала та же «куриная лапа».

— Франц! А как работа двигается, у остальных? — Поинтересовался я, придерживая локтем норовящие свернуться, схемы.

— Наши — второй этаж, добивают. — Гордясь своими земляками, поведал мне Крамер. — Итальянцы — первый. Вы, одни — отстаете…

— Ага… А, скажите на милость — нафига в туалетах — по две точки? И, кто догадался повесить над дверями, в те же заведения — Wi-Fi?! И, в каморке уборщицы — точка?! — Не слушая ответа, пробормотал я себе под нос. — Вот «безопасности» радости то будет!

— Ящерр! Михалыч, зовет! — МэдВедь, снова нарисовался… — Говорит — получилось!

— Ага… — Кивнул я и с сожалением отпустил схемы. — Иду.

Спустившись на первый этаж, застал впечатляющую картину — Вся бригада, в полной тишине, обступила бригадира и нашего бригадного химика — Колю Воронова, по прозвищу — «Химичу».

— Состав я сделал… — Радостно потирая руки, рассказывал «Химичу». — Тут, я сперва, пролетел, конечно — сохло, долго… Зато второй — получился!

Обмакнув малярную кисть в кислотно-зеленый раствор, Коля намазал им кабель канал и придавил к стене.

— Девять секунд! — Гордо провозгласил он. — 7… 8… 9… Попробуйте, оторвите!

Попробовали — все, по очереди.

Мэдведь, умудрился порезаться и сломать борта.

Донышко — не шелохнулось!

— Намертво, держит! — Почесал затылок, бригадир. — Много, сделал?

— Литров, сорок… — Коля широко улыбался, не догадываясь, что я ему приготовил, в наказание.

— Здорово! — Кивнул я. — А теперь — отрывай!

— Как?! — Удивился «Химичу».

— Хоть каком! — Рассмеялся я. — На этой стене — кабель канала — нет!

Рассматривая приклеенный вертикально, пластиковый желоб, Коля тяжело вздохнул.

— Злой, ты, Ящерр!

Народ, посмеиваясь, разошелся по местам.

— Шабаш, на сегодня! — Решил Михалыч. — Андрей, до…

— В-в-ву-у-убыдыщ! — Раздалось в конце коридора и сразу погас свет.

— Дождались… — Печально помотал головой, бригадир. — С первым пробоем, бригада!

Переглянувшись, все схватились за фонарики и помчались на звук.

В конце коридора, в положении — «Зю», сидел Саша Сизов. Он же — «Мутный», он же — «Смурый» и с восторгом смотрел на торчащий из стены перфоратор, растирая по лицу, текущую из носа, кровь.

— «Мутный»! — Взревел МэдВедь. — Ты, что, творишь!

— Да не я это! — Шмыгнул носом, Санек. — Сзади, где-то!

Лучи фонариков принялись метаться по стене, в поисках пробоя.

— Ё-моё… — Почесал затылок бригадир, разглядывая почерневшую дырку в стене. — Не… Перфычем, так не сделаешь!

Дружный хохот, прервал речь бригадира.

Бригада, сползая по стенам, тыкала пальцем в «Мутного», не имея возможности, говорить.

Тыльная сторона Санечки, светилась в темноте, загадочным светом голого тела, сквозь прорехи в одежде. Паленый затылок, напоминал карту Курильских островов.

— Электричество! — Загадочно заявил Михалыч. — А вы, дурни, чего ржете! Не ты ли, МэдВедь, тьфу, Ваня — сломал перфоратор? Или ты, Сенечка, нафига, на полу, нарисовал кабель — канал?! Его же все, своим долгом, пнуть, норовят!

Бригада собралась и вправду отпадная, Михалыч — прав.

Сенечка Светин, художник — реалист.

Это его пауков, давила девушка — математик, занозившая его своими требованиями к рабочему месту.

Нарисованный на полу кабель-канал, действительно норовили все пнуть.

Я — дважды!

А рисунок, украшающий крышку моего ноута — вызывает истерический смех.

Еще бы, на крышке ноутбука — пепельница, полная окурков, надкусанный огурец и граненый стакан с водкой!

Увидев рисунок впервые, я попытался все это стряхнуть на пол…