Первая, пробная попытка достать со дна валун, доказала, что радость — радостью, а расчеты надо проверять.

В итоге, я уже совсем не радовался, что пообещал так много.

Лишь на пятый день, подогнав плот к Форду, я спустил трос лебедки вниз, совершенно уверенный, в своих расчетах.

Мария, золотой рыбкой скользнула вниз, придерживаясь рукой за трос и за три нырка, закрепила подготовленную мною сбрую, за форкоп машины.

Мой план был прост — приподняв авто, медленно и неторопливо, грести в сторону берега, максимально к нему приблизившись — закрепить трос за вторую лебедку и выдернуть форда на берег.

От первоначального плана — использования пневматиков — пришлось отказаться: сорока метрового шланга, для их накачки, в запасе не оказалось.

Мария, на мой взгляд, в мою идею если и верила, то особого оживления не демонстрировала. Сидя на борту плота, она опустила ноги в воду и болтала ими, поднимая над водой яркие искорки разлетающихся во все стороны, капель.

Лебедка делала два оборота в 5 минут — быстрее смысла не имело — ворочая веслом, пару раз тяжело вздохнул — Мария, хотя вытаскивал я именно ее машину, сидела безучастно. При том, что мы находились в семистах метрах от берега, а скорость плота едва ли превышала пару метров в десять минут — сидеть ей предстояло долго.

Яркое светило, словно сжалившись над моей многострадальной головой, спряталось, завернувшись в легкие облачка — стало даже веселее. Ну, пока не посмотришь на Машеньку.

Конструкция моя потрескивала, плот осел в воду и превратился в жуткий кошмар кораблестроения, но пока держался.

Через час, не выдержав, окликнул Марию и попросил помощи.

Хитрая женщина, пересела на корму и опустила ладони в воду.

Взвихрились пенные бурунчики и плот, пришпоренной лошадкой рванул вперед.

Попросив сбавить обороты — не хватало потерять форда во второй раз, ткнувшись им в камни валяющиеся на дне озера, перевел лебедку на два оборота в минуту, потом, подумав, на десяток.

Целых пятьдесят метров шло все очень замечательно. Потом все стало как обычно — то есть плохо.

Форд зацепился.

Моя конструкция, издала страшный треск и плот замер. От рывка, Мария завалилась на плот, вытащив из вод озера свои волшебные ручки.

Смерчики, устремились в облачное небо и разметали в нем пушистые подушки, проделав два идеально круглых отверстия.

Я оказался в воде.

Даже с подвешанным фордом, края плота возвышались на добрый метр — это корму я стесал, готовясь к неприятностям и прыжкам Марии. Плот пришлось оплывать, взбираться и любоваться на недовольное лицо женщины.

Да, знаю, что это была авантюра, без подготовки, без разведки дна — но Боги Всевидящие, как же мне надоело ее лицо! Хотелось избавиться от нее, даже оставшись здесь самому, в одиночку. Я готов был уже придушить ее и закопать — по-глубже или утопить в озере, не взирая на весь тот яд, что так и сочился из ее внешнего вида.

— Блин. Я ведь просил… Оказаться рядом с человеком, которому я нужен, потому что это — я, а не потому что я — Идиот! — Вырвалось у меня, помимо воли и, к сожалению, вслух.

Мария мгновенно вспыхнула и направила свои ладошки на меня.

Чувствуя, что меня снова сносит за борт, от всей души, выматерился.

Машенька, уставилась на меня совершенно круглыми глазами, но руки убрала.

За время нашей перепалки, лебедка делала своё дело — пикап поднимался, плот уже чувствительно болтало, на свободном ходу.

Через два часа мы добрались до берега.

Моя конструкция приказала долго жить, обломившись с диким треском и обдав нас брызгами воды, но самое главное уже было сделано — до берега оставалось метров десять — двенадцать, джип встал на колеса, а значит, моя импровизация увенчалась успехом.

Фыркая и отдуваясь, отогнал плот к берегу, закрепил лебедку на своем грузовике и запустил в ход.

Двухцветный «Форд-Бронко» выкатился на песчаный пляж и замер, выливая воду из всех щелей.

Мария, осторожная словно кошка, открыла дверцу водителя и отпрыгнула — полуметровая рыбка, вывалилась ей под ноги, опасно щёлкая зубами.

— Заодно и порыбачили… — Усмехнулся я и удостоился ответной улыбки.

Все-таки, когда Машенька улыбается, она так хороша!

Рыбина стукнула хвостом и принялась судорожно извиваться, проталкиваясь к воде.

Тяжелый охотничий нож, мелькнувший в тонкой девичьей ручке, отсек хищнице голову, прекращая рыбьи страдания.