Окинув взглядом черное нутро танка, с деактивированными приборами и молчащими динамиками, выпрыгнул наружу.

Дверь автоматически закрылась за мной.

Обошел танк, осматривая его.

Машинке досталось — по полной: вмятины на бортах, носу и корме, краску стерло, местами до блестящего металла, скрытые в корпусе датчики — передавило и изуродовало, оставив меня без глаз, ушей и средств самообороны.

Прикинув фронт работ, снова пожалел о своей человечности.

Почва под ногами хлюпала, проваливалась и вела себя, всячески демонстрируя свое нежелание носить мою тушку.

В темноте, слегка рассеиваемой светом звезд, ноги приходилось ставить очень аккуратно — переломать конечности, в октябре, без возможности позвать на помощь…

Пользуясь встроенным в рукав робы, компасом, двинул в сторону одного из выходов базы. По идее, идти до него — больше часа и шанса, что вход не пострадал… Сами понимаете — нет.

Сверху, звезды спрятались за облака, и посыпался мерзкий, мелкий, октябрьский дождь, старательно целящийся за шиворот, как мальчишка — хулиган.

Ни дорожек, ни тропинок, ни шума зверья — умные — смылись загодя, дурные — пошли на удобрение.

Взбираясь по склонам, выбирая проходимые места и радуясь своему зрению, тем не менее, оценивал дорогу и пройденное расстояние.

Дорога шла по оценке — «Жопа полная», а расстояние… Либо танк не только закопало, но и стянуло вниз по склону, километра на два, а то и целых три, либо… Я иду не в ту сторону!

Увы, ориентиров, указанных на всех схемах более не существовало.

Так что, топай, Эрик, топай!

«Интересно, а экспедиция, сильно пострадала?» — Задумался я, поскользнувшись на камне, выпирающем из-под земли. — «Или, успели смыться?»

Пока я, изображал из танка самовыкапывающуюся, морковку, эфир зловеще трещал и пыхал помехами. Ни единого человеческого слова или звука.

Дальше скользкие камни пошли длинным потоком, как русло, лишившейся воды, реки. Да еще этот дождь, не добавлял мне хорошего настроения. Капли, срывающиеся с натянутого капюшона, попадали на нос и норовили забиться в рот.

Отфыркиваясь, мотая головой, скользя по камням, упрямо топал вперед и вверх, дав себе зарок, сделать привал через сорок минут, а после него, сделать пару кругов, разыскивая сохранившиеся ориентиры.

Разумеется, на камни, деревья и прочее — надежды было мало. Но! Оставался — запах, следы человеческого присутствия и инструментов.

А еще — радиоактивный маркер, излучаемый определенным веществом, с определенной частотой в определенном диапазоне!

А приборчик, я собрал, еще пока слушал перепалку собачьих потрохов, с собачьей головой!

Приятно чувствовать себя таким умным!

Только приборчик этот, получился у меня весом в два с половиной килограмма и теперь оттягивал мне шею, спрятавшись под курткой и пикая мне в наушник, на левом ухе.

Чувствовать себя умным — приятно. Неприятно знать, что умный ты не настолько, чтобы придумать нечто, самому…

Маркер я повстречал на исходе третьего часа блуждания по раскисшим склонам.

Аккуратно обходя по границе зоны маркера, качал головой — землетрясение растянуло участок уже на добрый километр!

Делая очередной поворот, сорвался и скатился вниз, на десяток метров, финишировав на обломки ярко-оранжевого домика.

Такого ярко-оранжевого, что аж светился в темноте!

Вру. Светился не домик. Светилось два тела, распластанные под камнями.

Два светлячка химических фонариков, «разбуженных» моим падением, освещали злую правду жизни.

Землетрясение сбросило домик вниз, разбив и перемолов, словно жерновами, закидав камнями, сыпящимися сверху и плотно прокатав несколькими древесными стволами.

У этих двоих не было ни малейшего шанса.

Подхватив фонарики, осмотрел покойников.

Оба, немолодые, крепко сбитые мужчины. У одного — дырка в затылке, у другого — перелом позвоночника, белые косточки прорвали легкую ткань одежды. Легкие ожоги на руках, скорее следствие горячего чая, чем пожара. Тем более что чайник, так и торчит гордо между камней, блестя металлическим горлышком, уставленным к небу.

Оборудование, вперемешку с грязью — восстановлению не подлежит, хотя…

Почесав затылок, принялся разгребать грязь и мокрые ветки.