— Ну… На базе спать с киборгами было, хм, не принято… — Пожал я плечами. — Так что, да — ни с кем!

— Ах так!!! — Мне в голову прилетела тарелка с едой. — С киборгами спать не принято! Убью! Чистенький, выискался! Скотина! Да я, тебя…

От тарелки я уклонился.

От ножа — успел.

От ложки и вилки — нет.

Марина, бешеной тигрицей, перелетела через стол и от души добавила мне в челюсть — только кость хрустнула.

«А ведь у меня — все по высшему качеству!» — Проскользнуло в голове, и я порадовался этому факту — лучше уж пусть сломанная челюсть, чем сломанная шея!

До которой, кстати, Марина уже дотянулась и принялась меня душить.

— С киборгами он, видите ли, не спит! — Шипела она, вцепившись мне в горло. — Что, только, тепленьких и глупеньких…

Как мне удалось сбросить с себя взбешенную и кипящую праведным гневом, рыжую львицу — ума не приложу!

Получив в челюсть еще раз, для симметрии — с левой стороны, отскочил за кресло и сказал:

— Ничего, что я тоже — Киборг?! — И взвыл от боли, в сломанной челюсти.

Дважды, сломанной, челюсти.

— Это не дает тебе права, оскорблять девушку! Даже если она — Киборг! — Марина, облила меня призрением и приготовилась к очередному броску.

— Я, себя, имел в виду, дура! — Сказал я и плюхнулся на задницу — сломанная челюсть это смешно — только в кино. Даже моя машинная сущность, не могла полностью купировать болевые ощущения, от которых мир казался с овчинку, да еще и посреди моря кипящей лавы.

«Входящее сообщение — Принять?»

«Принять»

«?»

«!»

«?!»

«…!»

Отправив вдогонку к знакам, коротенькое видео с правилами нашей базы и своим «бывшим», внешним видом, качаясь, принялся раздеваться. Молча и не смотря на девушку.

Марина, получив данные, сперва побледнела, потом — покраснела и, виновато шмыгнув носом, спрятала глаза.

— Прости. — Пробормотала она, когда из одежды на мне остались только трусы. — Очень, сильно больно?

Мне так захотелось ей предложить сломать самой себе челюсть, а потом Я буду задавать ей вопросы и требовать на них ответов, что я открыл капсулу, покачал головой и, сняв трусы, залез внутрь — лечиться.

Крышка отрезала меня от внешнего мира, а передатчики и микрофоны я отключил сам — еще не хватало наговорить своей попутчице, чего лишнего.

Три укола в челюсть отогнали болевые ощущения, а раствор регенератора отказался лечить мои модифицированные экзотами, кости.

Такой подлости я не ожидал и взвыл, от всей своей чистой и не запятнанной души, саданув кулаком в крышку капсулы, от души.

Капсула зарегистрировала перелом двух пальцев правой руки и отправила меня в крепкий и продолжительный сон, чтоб не дергался.

Остатки машинерии в голове, поддержали капсулу, предатели!

Сознание полетело в тартарары, красиво рассыпавшись на мелкие звездочки, с колючими лучиками и разных цветов.

«— … Вера! Вера! Вера — Вот ваше главное оружие! — «Черный клобук», с золотым крестом на пупе, вещал с амвона сильным, густым басом. — Если он не будет стремиться Только к земным, то обеспечена ему будет вечная жизнь!

Поп воздел руки, призывая всех к вниманию.

— И только пройдя испытание верой, отделив зерна от плевел, Знание от Веры… — Поп подавился, услышав отчетливо прозвучавшую фразу, в момент его набора воздуха.

— Пошли отсюда. Еще один козлище, несет религию стаду… — Трое, хорошо накачанных парней, стоящих посреди склоненного скота, коротко хохотнув и пожелав попу сдохнуть за его веру, ведь на большее, без своего «мерседеса» и трех телохранителей, он не способен, развернувшись, прошли к выходу.

Дернувшаяся в их сторону с бранью, скрюченная бабка, замерла и отшатнулась, когда блондин, блеснув очками, вежливо поинтересовался, куда она спрятала свой партбилет и попросила ли прощенья у тех, на кого писала доносы.

— Богохульство, в храме божьем! — Заверещала продавщица свечек и иконок, потрясая архангелом Гавриилом.

— Телефон забыли выключить? Или поняли, что в храме торгуете? — Поинтересовался брюнет, с очаровательной улыбкой. — Бывает, бабушка. К