Григорий Никитович, принялся пятиться, от мечущей взглядом в его сторону молнии, девушки.
— Давно ли вы, Дилан Эвальдович, проверяли профпригодность своих специалистов? — Дина ткнула Дилу в грудь указательным пальцем. — Мария предупреждала, между прочим!
— Дина! — Одернул девушку, женский голос из-за моей спины. — Прекрати! Лучше, помоги, Василию. Вечно ты на Дилана…
— Да. На Дилана! Потому что он — Мудак! И, я совершенно не понимаю, как ты, Светик, умудряешься его терпеть уже три десятка лет! — Дина, откинув свои рыжие волосы за спину, игнорируя все требования септики, голыми руками полезла под поверхность столика, на котором, укрепленная на специальном станке, стояла моя голова и пялилась на окружающих, выражая крайнюю степень офонарения происходящим. — Вот объясни мне, Дил, на кой бараний бок, ты поперся на «Мамонте»? Только не говори, что забыл просчитать варианты! Или, ты специально подставил бедного Ваську, под «куриную атаку»? Так, чего не бросил там? Совесть взыграла? Ни за что не поверю!
Ловкие руки девушки, легко порхали по переключателям, подстраивая подаваемые питательные вещества, под мой тип.
— Динка, язва, хватит! — Светлана развернула меня к себе лицом и тяжело вздохнула. — Эк тебя… Терпи, казак, атаманом будешь!
Пока меня вертели во все стороны, Григорий Никитович, успел допятиться до двери и, едва Дина отвлеклась, оказался за дверью.
Комната, в которой меня разбудили, оказалась очень большой и забитой оборудованием, за которым можно было разглядеть свободные кусочки салатового цвета, стен, паркетный пол и огромное, во всю стену, окно, у которого лежал, блестя хромом, ящик.
Столик мой, стоял в центре комнаты.
Вот и все, доступное мне сейчас для обозрения.
— Вася, поговори с нами. — Попросила Дина, подозвав указательным пальцем, Катюшу. — Котька, следи за показателями YHT, а ты, Ксюндель, лапочка, приготовь тройд. Дилан, если тебе нечего делать, займись — излучателями. Я, конечно, доверяю автоматике, но… Уж лучше такой мудак как ты, чем автоматика! Не хотелось бы, отращивать себе… Что-нибудь! Вася, говорить будешь?
— Нет. Буду шипеть и плеваться! — Огрызнулся я. — Укусил бы, да не дотянусь…
— Отлично! Дилан, ты спас весьма приятный в общении образчик человеческой особи. — Похвалила Дина, исчезнувшего с поля моего зрения, Дилана. — Хвалю, Садовников! Черт!
Я почувствовал, как закрываются мои глаза, и сознание растворяется в накатившей тишине и тьме.
— Да. Оторванная голова, ногам покоя не дает… — Печальный голос Садовникова, восседающего в кресле и задравшего ноги на стол, спиной ко мне, лицом к окну. — И не даст… По-видимому…
— Не дождетесь… — Хрипло прокаркал я. — Злые, вы…
— Не мы такие — жизнь такая… — Автоматически отбрехался Дилан, оборачиваясь ко мне. — Прочухался? Везунчик!
— Тебе бы такое везение… — Пожелал я, от чистого сервопривода. — Дважды. На всякий случай!
С какого такого перепуга я принялся обращаться к Дилану на «ты», ума не приложу. Однако Садовников и ухом не повел и пальцем не шевельнул, чтобы изменить правила игры.
Огромное, ослепительно белое светило, заливало синюю траву на полянке за окном, занимая на салатном небосводе далеко не центральную часть.
Весь мой опыт просто вопил, о невозможности смешения цветов, в таком виде, однако — вот оно, кушайте!
— Любуешься? — Дилан снял ноги со стола и развернулся ко мне. — Новый мир, любуйся. Назвали по имени первооткрывателя — Аглая. Посмертно…
— Так все плохо? — Поднял я руку и замер в удивлении, разглядывая ярко-красную кожу. — Это что за…
— Твоя новая тушка… Прошу любить и жаловать. — Садовников почесал затылок и поморщился. — Наделала Аглая дел. А виноват — ты! Зачем Марка дразнил? Мальчишка, честное слово!
— С больной головы, на здоровую, валить не надо. — В комнате материализовалась Дина. — Сделанного не воротишь, а пилить мозг и без того поврежденный — не имеет смысла. Садись, Вася. Будем разговоры, разговаривать…
В комнате появилось еще два кресла, а на журнальном столике — кофейник и две чашки.
— Тебе не предлагаю. — Сказал Дил, наливая кофе. — У тебя, теперь, другая биохимия…
— Рассказывай! — Потребовал я, присаживаясь в кресло. — С самого начала, рассказывай!
— Самое начало, между прочим, знаешь только Ты! — Ткнула в меня пальцем, Дина. — Так что — обойдешься без начал. Хватит с тебя и середины, с концом…
Дилан хрюкнул, извинился и хрюкнул снова.
— Пошляк… — Презрительно скривилась Дина. — Как Тебя Светка терпит!
— А она не терпит. Она — любит! — Разозлился Дилан. — А я — люблю её! А если у тебя проблемы, то может быть, ты их решишь в другом месте и начнешь вести себя, не как… Взбалмошная девица, обиженная на весь свет, а как специалист?! Твое мнение, обо мне, не знает только глухой, слепой и
