ментов с тех пор не менялось — табельный «макаров». Или, ежели кто поумнее, конфискованный и нигде не засвеченный ствол, но тоже пистолетный.

Так что, парни, плавали, знаем.

Недолго думая, Бражник сел на скользкий шифер и, оттолкнувшись от трубы, заскользил вниз, исчезнув из поля зрения вражеских бойцов. Успел сгруппироваться, приземлился на ноги, завалился в сторону, перекатился и рывком переместился к стене.

Взглянул на часы — четверть четвертого. Пузырь получил сообщение, пораскинул мозгами, что-то предпринял. Сколько ему для этого потребовалось? Пять минут, десять? Дав ему четверть часа, с запасом, Бражник продолжал прикидывать: «Пока в райотделе сообразят, что к чему, пока примут какое-то решение…» Хотя Пузырь тоже не идиот, должен продублировать сигнал о помощи в управление, в Житомир. Там, опять же, подумают, почухаются… Словом, если объективно оценивать оперативность старшего лейтенанта Пузыря и его коллег, Сергей отвел на все про все шестьдесят минут.

Значит, надо продержаться минимум час.

А вот если через час никто не появится… Об этом лучше не думать. Сейчас даже минута может радикально изменить ситуацию. Час — значит, час. И это время надо использовать с толком.

Осторожно выглянув из своего укрытия, Бражник увидел, как троица с автоматами уверенно, но уже чуть быстрее, чем раньше, направляется в его сторону. На ходу они перестроились и теперь двигались полукольцом, словно загоняя зверя.

Вынув пистолет и сняв его с предохранителя, Сергей опустил оружие. На таком расстоянии лучше не рисковать. И вообще, пусть они сделают первый выстрел. В том, что его не срежут первой же очередью, опер был уверен.

Может, попробовать потянуть время, затеять с ними что-то вроде переговоров? Эту мысль Сергей сразу же отбросил. Очень трудно, почти невозможно и наверняка бесполезно вести какие бы то ни было переговоры с теми, кто набил погреб трупами, а теперь хочет одного — замести следы. Надо стрелять, причем максимально точно и по конечностям. Хотя бы один из троих должен остаться в живых.

О том, что его собственная жизнь сейчас находится под очень большим вопросом, Бражник старался не думать.

От автоматчиков его пока прикрывали несколько близлежащих домов и мокрые стволы голых яблонь. Набрав полную грудь воздуха, Сергей оттолкнулся от стены и, пригибаясь, рванул наискось к ближайшему дому. Те заметили его маневр и не выдержали — с ходу секанули длиннющей очередью, выпустив по движущейся мишени, по прикидке опера, чуть ли не полный магазин. Пули зашелестели над головой, зачмокали по стволам. Не сбавляя скорости, Бражник нырнул головой вперед, словно в воду, мягко приземлился, перекатился по раскисшей дернине, прополз за угол и снова прижался спиной к стене дома.

С угла тут же посыпалась кирпичная крошка, взлетело облачко пыли. Теперь стреляли более грамотно, били короткими очередями. Несколько мелких обломков угодили оперу в лицо. Он прищурился, отодвинулся немного назад, а затем сполз на землю и осторожно выглянул.

Бойцы разделились. Тот, что двигался в центре, принял немного левее. Второй, на левом фланге, вообще опустил автомат и направился к дому с погребом-могилой. На ходу он шарил в кармане, словно что-то искал. Третий, который двигался справа, пригнулся, явно собираясь обойти Сергея.

Сейчас оптимальным выходом для Бражника было бы развернуться и броситься наутек, петляя, как заяц, от дома к дому. Так можно реально выиграть время. Догнать беглеца в этом случае враги смогут только на джипе. Но для начала им пришлось бы вернуться к машине, а это даст капитану дополнительный выигрыш во времени. Но такой выигрыш — выигрыш беглеца.

Конечно, спасать свою шкуру, когда на тебя охотятся трое с автоматами, не стыдно. Большинство людей на месте Сергея Бражника поступили бы именно так. Однако бежать ему не хотелось принципиально, а что это за принцип, он, пожалуй, и сам не смог бы толком объяснить. Он остался стеречь место преступления ради сохранности вещественных доказательств. Он не готовился принять бой. Но если уж придется его принять, он покажет этим мразям, как воевали десантники в Афгане. Несмотря на то что та война была по всем статьям проиграна. Но то другая история, и его вины в этом нет.

Сейчас Сергея волновали не те двое, которые продолжали охоту за ним, а третий — тот уже почти вплотную приблизился к погребу-могильнику. Не столько увидев, сколько догадавшись, что именно он вытащил из кармана, Бражник решил больше не ждать, не тянуть время. Перехватив рукоять пистолета обеими руками, капитан резко выдвинулся из-за угла дома. Теперь, когда его и противников разделяли какие-то десять метров, Сергей наконец смог рассмотреть всех троих. И с удивлением обнаружил — двое из них совсем молодые и даже, как показалось Сергею, несколько перепуганные тем, что здесь происходит. Не профессиональные бойцы, хотя, возможно, профессиональные убийцы. Опыт подсказывал: научиться убивать в наше время можно и в семнадцать лет, как юные наркоманы в спальных районах. Потом они сознаются на допросах: как-то само собой вышло, не было цели убить, но жертва сопротивлялась, не желала добровольно расстаться с мобильником…

У одного из преследователей — того, что пытался обойти его справа, — не было шапки. Дождь поливал копну его давно не стриженных рыжих волос.

Мужчина, державшийся в центре, выглядел старше остальных и явно был более опытным. Тоже непрофессионал, но двигается уверенно, готов порвать врага в клочья. Этот казался наиболее опасным. Про себя Сергей назвал его Главный.

Вместе с тем, мгновенно оценив ситуацию и расстановку сил, Бражник уже определил его уязвимое место — эти самые двое пацанов, с которыми он вышел на охоту.

Сергей выстрелил в рыжего. Он не хотел бить на поражение, да и в ситуации, когда необходимо стремительно двигаться и все время менять