Убийство произошло на первом этаже загородного дома, принадлежавшего банкиру. После развода с женой Поддубный оставил ей и дочери громадную городскую квартиру, а сам поселился в загородном имении. Развод по обоюдному согласию, состоявшийся три года назад, не сопровождался скандалами, и, по словам всех, кто знал эту семью, никаких претензий имущественного или личного характера бывшая супруга не предъявляла. Наоборот, после развода они стали вместе появляться в тех местах, которые прежде Поддубный посещал в одиночестве. Встречаясь, бывшие супруги весьма оживленно общались. Даже знакомили друг друга со своими любовниками и любовницами.
Собственно говоря, о Тамаре Томилиной первой вспомнила именно бывшая жена покойного.
Томилина уже больше года была любовницей Григория Поддубного.
Каким образом она появилась в жизни банкира, ни его бывшая жена, ни близкие друзья, ни деловые партнеры точно сказать не могли. Однажды Поддубный просто появился вместе с ней на каком-то деловом ужине, представил как свою близкую подругу, а после этого их все чаще стали видеть вместе. Из этого Шамрай сделал промежуточный вывод: оказывается, он ровным счетом ничего не знал о женщине, с которой случайно познакомился. Кроме того, что у нее имеется серебристый «Пежо», не новый, но в отличном состоянии. Теперь ясно, откуда у нее этот автомобиль. Но чем занималась Тамара, не считая того, что была любовницей банкира, он по-прежнему не знал.
Не знали об этом ни друзья убитого, ни следствие. Хотя им было вполне достаточно того обстоятельства, что девушка состояла в интимных отношениях с известным в городе бизнесменом. Этот статус при желании тоже можно считать профессией, причем одной из древнейших.
Было также неизвестно, кто именно вызвал милицию в загородный дом Поддубного. Звонок был анонимный, из таксофона на автовокзале. Дежурный по горотделу, принявший сообщение, позднее сообщил, что звонивший говорил явно измененным голосом: то ли женщина пыталась казаться мужчиной, то ли наоборот. Но время звонка было зафиксировано точно: двадцать три часа двадцать минут.
Впоследствии эксперты пришли к единодушному выводу: убийство произошло не позднее десяти вечера, плюс-минус пятнадцать минут. Исходя из этого, следствие предположило, что милицию мог вызвать либо сам убийца, либо — и это более вероятно — свидетель преступления. От места совершения преступления, то есть от загородного дома Поддубного, ночью вполне реально добраться на машине до вокзала за сорок минут.
— Допустим, — продолжал капитан Бражник, — что тело было обнаружено случайно. И наткнулся на него тот или та, кого банкир ожидал у себя дома после десяти вечера. Значит, либо гость разминулся с убийцей на считанные минуты, либо столкнулся с ним нос к носу и едва избежал той же участи, что и банкир, либо он сам и был убийцей. В любом случае гостю, если он не был убийцей, требовалось время для оценки ситуации и принятия решения. Если же он им был и сам же вызвал милицию, то ему все равно понадобилось сколько-то времени, чтобы закончить дела в доме, ради которых, вероятно, и было совершено преступление. Так или иначе, двадцать-тридцать минут можно смело списать. Затем, добравшись до автовокзала, этот незнакомец мог еще пять-десять минут подождать, чтобы получить доступ к таксофону, расположенному подальше от посторонних ушей. Словом, по времени все совпадало.
Однако и Бражник, и Кира Березовская были склонны считать иначе. Да, со временем все вроде бы в порядке. Но только вряд ли убийца стал бы звонить в милицию, хотя и такой вариант не стоило отметать окончательно. При этом и опер, и следователь сходились в одном: неизвестный, измененным голосом сообщивший о преступлении дежурному по горотделу, мог во время убийства банкира находиться в доме. А значит, знал, как разворачивались события, и видел того, кто стрелял в Поддубного. Убийца же свидетеля не заметил: он прикончил банкира, развернулся и скрылся. В этом случае свидетель мог выждать какое-то время, дрожа от страха, потом выбрался из своего укрытия, увидел, что произошло, и бросился звонить в милицию. При этом тщательно оберегая свою анонимность.
Это означает, кроме всего прочего, что у свидетеля была машина. Автомобиль Поддубного — «Мицубиси-Паджеро» — остался в гараже при доме. К сожалению, уже три недели не было дождей, поэтому следы других протекторов на придомовой территории и у въезда не сохранились.
Григорий Поддубный обычно сам водил машину. Лишь в редких случаях за руль садился специально прикрепленный к нему шофер. Это случалось, как правило, после какого-нибудь банкета, хотя алкоголем Поддубный не злоупотреблял. Его постоянно сопровождали двое охранников в отдельной машине, которую шеф отпускал сразу же после того, как маленький кортеж подъезжал к дому и охранники тщательно проверяли, все ли в порядке в окрестностях и на территории за оградой. Не похоже, чтобы Поддубный так уж опасался за свою жизнь. Или, скорее, как поговаривали те, кто давно знал убитого, он свое
И действительно, никаких заявлений об угрозах для его жизни милиция не получала.
В тот день все шло как обычно. Домой Поддубный вернулся немного раньше, чем всегда. По словам начальника службы охраны банка, в последнее время, приблизительно в течение полугода, шеф покидал офис и отправлялся домой лишь в тех случаях, когда там его ожидала к ужину Тамара. Поддубный как-то сам обмолвился: дескать, сложилась традиция — время от времени ужинать с любовницей при свечах. Такие ужины никогда не планировались заранее, поэтому никто не знал, когда шеф отправится на романтическое свидание. Даже он сам.
Охранники подтвердили: на втором этаже дома Поддубного в окнах горел свет. В тот роковой вечер банкир вернулся домой в четверть девятого. Примерно через час его убили.
Дальше — элементарная математика. У Тамары Томилиной имелся автомобиль. Жила она, как выяснил Бражник, на Крошне, в спальном районе, в небольшой двухкомнатной квартире, подаренной, очевидно, любовником. Но сам Поддубный, по полученной оперативниками информации, практически
