— А с какой радости я должен вам что-то пояснять? — возмутился Шамрай. — Вы врываетесь ко мне, демонстрируете газету, делаете какие-то мутные намеки…
— Да не врывался я никуда. — Бражник держался спокойно, даже несколько отстраненно. — Вы сами меня впустили. И не обвиняют вас ни в чем. Пока, по крайней мере…
— Пока? А в чем, собственно, меня можно обвинить?
— Это дело прокуратуры. Мы работаем со свидетелями. — Последовала пауза. — Или с подозреваемыми.
— Свидетелями чего? — все сильнее распалялся Шамрай. — Подозреваемыми в чем?
— Тут такое дело. — Бражник потер подбородок. — Тамара Томилина у нас на подписке.
— На подписке?
— Да, — кивнул капитан. — О невыезде. Она проходит свидетелем по убойному делу. У нее подписка, а она исчезла. Нехорошо. А тут еще и ваша писанина… Поехали, Виктор Максимович, там следователь ждет.
«Смотри-ка, даже отчество запомнил», — машинально отметил Шамрай.
Все остальное дошло до него позже.
13
Следователем, к которому доставил Виктора капитан Бражник, оказалась утомленная некрасивая женщина в очках.
На вид ей было лет сорок. Звали ее Кира Антоновна Березовская.
Бражник остался в кабинете, пристроился в углу на новехоньком стуле. В целом помещение прокуратуры, в котором Виктор даже по причине обстоятельств, о которых не хотелось вспоминать, никогда не бывал, совершенно не соответствовало его представлению о казенных учреждениях. Тут было даже по-своему уютно, повсюду еще виднелись следы недавнего ремонта, частью которого, очевидно, была и новая офисная мебель.
Без всяких предисловий, ничего не поясняя, Березовская придвинула к Шамраю чистый лист бумаги, растолковала, что он должен написать, и следователь с опером принялись терпеливо ждать, пока Виктор исполнит их просьбу. Как только он закончил, женщина пробежала глазами написанное и протянула лист Бражнику. Тот поднялся со стула, взял бумагу и тоже прочитал, но более внимательно, после чего вернул объяснение следователю и уселся на прежнее место. Оба расположились так, что Березовская смотрела прямо в лицо Виктору, а Бражник сверлил взглядом его затылок.
— А теперь послушайте, что вы написали. — Кира, которая выглядела ни моложе, ни старше своих лет, даже несмотря на то что серая внешность должна не добавлять, а забирать годы, и все еще в восприятии Шамрая не дотягивала до
— Верно, — подтвердил Шамрай.
— Согласна. Ваша газета известна всем. Читаем дальше. — Следователь вздохнула и ни с того ни с сего принялась выразительно декламировать: — «Пятого ноября сего года ко мне в редакцию пришла гражданка, представившаяся как Тамара Томилина. Ранее я с ней не был знаком…»
От того, как внезапно вынырнул из-за его спины опер, Виктор вздрогнул. Бражник поднес к самому его носу фотографию:
— Эта женщина приходила к вам?
С фото смотрела улыбающаяся Тамара. Снята она была крупным планом, причем на фоне египетской пирамиды. На ней была белая футболка.
— Эта, — кивнул Виктор.
Опер убрал фото и снова вернулся на место. Шамрай оглянулся было, но следователь продолжила читать, и он переключился на нее.
— «Тамара предложила мне тему для статьи. Она рассказала о безлюдном селе Подлесное, расположенном на границе Овручского и Народичского районов Житомирской области в зоне отселения. По ее словам, на территории этого села, покинутого жителями после аварии на ЧАЭС, находится аномальная зона. Эта зона негативно влияет на всех, кто так или иначе связан с упомянутой местностью». Верно?
— Верно.
— Пока что все в духе вашей газеты. — Следователь кивнула скорее себе, чем Виктору. — Вот вы тут дальше пишете: «Тамара Томилина в разговоре со мной отметила, что сама ощущает влияние этой аномальной зоны, поскольку в свое время ее мать забеременела ею в Подлесном и негативная энергия оказала воздействие на нее еще в утробе матери». И это верно?
Шамрай не стал спешить с ответом. Это не укрылось от Березовской.
— Это же вы сами написали, Виктор Максимович. Собственноручно. Понимаете, к чему я клоню?
