был не настолько глуп, чтобы думать, будто своими действиями заслужил какие-то поблажки. Героем его никто не считал. Честер при первой же возможности четко дал ему это понять.

После того как Нокса выволокли из медпункта, его тут же отправили в карцер. Честер заглянул к нему, чтобы подразнить.

– Я слышал, что ты изображал из себя Супермена, – насмехался он. – Ты и в самом деле считаешь себя долбаным героем?

Нокс молчал. Он прекрасно понимал, что его мнение никого не интересует. В любом случае, держа язык за зубами, он мог узнать больше, чем если бы раскрыл рот. И в самом деле, Честер продолжил:

– Ты мог обмануть беднягу доктора, который теперь рассказывает всем о том, как ты их спас, но со мной этот номер не пройдет. И не думай, что это что-то для тебя изменит. Ты по-прежнему никто, Каллаган.

Как ни странно, его выпустили из карцера всего через час и без всяких объяснений. Судя по всему, доктору удалось убедить начальство в том, что Нокс не имел отношения к нападению на медработников. Ему хотелось верить, что и Брайар Дэвис высказалась в его защиту. Это не должно было его волновать, ему не следовало на это надеяться, но он все равно об этом думал.

Глядя на чиновников, которые рассматривали его со своих мест, Нокс заметил среди них начальника тюрьмы Картера. Каллаган еще ни разу с ним не разговаривал, но сейчас тот сидел по центру, между четырьмя мужчинами.

– Нокс Каллаган. – Картер указал на пустой стул у стола. – Присаживайтесь.

Мгновение поколебавшись, Нокс опустился на стул. В любом случае у него не было выбора. Ни сейчас, ни прежде.

– На прошлой неделе вы совершили невероятный поступок, – заговорил начальник тюрьмы.

Нокс молча смотрел на него, не зная, как реагировать на это заявление.

– Доктор Уокер хвалит вас без устали. – Картер посмотрел направо, затем налево, прежде чем снова перевести взгляд на заключенного. – Что вы сами можете сказать обо всем этом?

Так значит, его мнение все же кого-то интересует?

– Я рад, что с доктором и его сотрудниками все в порядке.

Брайар. Нокс был рад, что и она в порядке. Потому что он сделал это ради нее. Он не знал этого наверняка, но сомневался, что пошел бы на что-либо подобное, если бы опасность не угрожала медсестре Дэвис.

В порядке ли она? Когда все закончилось, она выглядела просто ужасно – полуодетая, с бледным разбитым лицом и огромными испуганными глазами.

Прежде чем Нокса выволокли из комнаты, их взгляды встретились и между ними что-то произошло. Какое-то молчаливое понимание, не нуждающееся в словах. Брайар была потрясена, но не сломлена.

Ее лицо было таким же серым, как и цементный пол медпункта, и с него смотрели глаза невероятного размера. Темные круги под ними были похожи на кровоподтеки. Впрочем, кровоподтеки на ее теле тоже наверняка остались. Но они сойдут. Возможно, даже уже сошли. И этот день тоже забудется, сотрется из ее памяти, останется лишь смутное воспоминание.

Это место и то, что чуть было не произошло с Брайар, будут уже в прошлом. Ей повезло, потому что у нее есть возможность жить как раньше. На ее душе не останется шрамов. Она не будет вздрагивать от звука мужского голоса. Ее не станут преследовать кошмары, избавиться от которых можно лишь с помощью таблеток.

Но с ней могло бы случиться несчастье. Если бы его выпустили из карцера на день позже. Или если бы брат ничего ему не сказал…

В душе Нокса начала подниматься паника. Он сдержал ее, напомнив себе, что ничего такого не произошло. С Брайар все в порядке. Не то что с его сестрой…

– Они живы и почти не пострадали, – продолжал начальник тюрьмы. – И все благодаря вам. Наш добрый доктор не устает нам об этом напоминать.

Бровь Картера изогнулась, и Нокс подумал, что он предпочел бы навсегда забыть об этом инциденте.

Картер, вздохнув, опустил голову, и Нокс увидел его сияющую лысину. Начальник тюрьмы открыл папку, которая лежала перед ним на столе, несколько мгновений изучал ее, а затем перевернул страницу и снова обратился к заключенному:

– Во время первого слушания вам было отказано в условно-досрочном освобождении.

Нокс кивнул. Его это не особо огорчило. Поскольку к тому времени Норту было отказано уже дважды, Нокс тоже ничего не ожидал от первого слушания. Суд счел его зачинщиком: в тот вечер именно Нокс предложил «потрясти» Мейсона Лири. Ему дали от восьми до пятнадцати лет лишения свободы, а Норту от семи до двенадцати. Было бы несправедливо покинуть это место раньше брата.

Начальник тюрьмы захлопнул папку.

– Мы решили, что вы искупили свою вину. С учетом героических действий, совершенных вами на прошлой неделе, мы можем сократить ваш срок.

Нокс моргнул и слегка подался вперед:

– Но следующее слушание будет только в…