искусству соблазнения, а обучение поцелуям и расставания беру на себя?

– Нет, но, кажется, ты хочешь сказать, что у тебя к этому талант.

Мне стало немного легче. Но из головы не выходило, какой печальный голос был у Блейк.

– Может, это мое призвание? Расставания. Я давно хотел с тобой об этом поговорить, но… Думаю, можно ввести в Wingmen Inc такую услугу. Будем помогать людям расстаться или, наоборот, сойтись с бывшими. А Блейк, если она что-то чувствует к тебе, вернется через три, два, один…

Послышался стук в дверь.

Лекс поднял брови и посмотрел на меня, а потом открыл.

– Я разве не сказал тебе идти к черту?

– Просто, – Блейк толкнула Лекса в грудь, – заткнись на пару секунд и дай мне сказать. Передай Иэну, что я вернусь. И если он так и не ответит на телефонный звонок, я залезу к нему в окно. А если он запрется от меня, я выбью дверь чем-нибудь тяжелым. И я не отстану, пока он меня не выслушает. Я думаю… – Девушка замолчала. Она что, плачет? – Думаю, я люблю его.

Мир вокруг вдруг перестал вращаться.

Я медленно сполз на пол и чуть не скатился вниз по лестнице. Но лучше было остаться в тени и послушать, что ответит ей Лекс.

– Молодец. Будем на связи.

Закрыв дверь у нее перед носом, приятель самодовольно улыбнулся:

– Ну, я что говорил?

Вся моя кровать пахла ей. В этом была особая ирония, потому что я, как никто другой, знаю, что память прежде всего реагирует на запах. Именно поэтому я пользуюсь только определенными гелями для душа перед тем, как встречаться с клиентками, и только определенными дезодорантами, чтобы они комфортнее себя чувствовали в моем обществе. Иногда это ощущение проявлялось настолько сильно, что девушкам уже казалось, будто они влюблены в меня, а не в парня, ради которого пришли в Wingmen Inc. Мне нужно было завоевать их доверие, но так, чтобы эмоциональной привязанности не возникло.

Никогда, даже в самых страшных фантазиях, я не мог подумать, что мое оружие сработает против меня. Что мы поменяемся ролями, и мне придется спать в постели с запахом лаванды и ванильного шампуня, в таком напряжении, что наверняка я терся всю ночь о простыни, потому что видел ее во сне.

Блейк сказала, что любит меня.

Я не был готов поверить.

Они все меня любили или, по крайней мере, думали, что любили.

И когда любишь, то не позволишь никому другому целовать себя, и тем более не ответишь на его поцелуи.

Застонав, я с силой врезал кулаком по подушке, потом еще и замер, потому что от нее еще сильнее запахло лавандой.

– К черту все!

Я вылез из кровати и посмотрел на часы. Шесть утра. Самое лучшее время для тренировки. Тем более что пока я доеду, Дэвид уже давно оттуда уберется. Я не был уверен, что сдержусь и не надеру ему задницу, если представится такая возможность. В конце концов, я мог бы уступить скамейку для жима лежа и предложить помочь, чтобы потом вес случайно упал бы ему на грудь или шею.

Отлично, я уже задумываюсь об убийстве.

Одна мысль о том, что парень обнимал Блейк, заставила меня крепко сжать кулаки. Да. Оно бы того стоило – увидеть беспомощный взгляд на его тупой физиономии.

– Давай, еще два раза, – сказал Ди-Джей, друг Дэвида, дотронувшись до штанги, а Дэвид с громким стоном выжал вес. – И последний!

Ноги Дэвида едва не оторвались от пола.

Интересно, у них вся баскетбольная команда не умеет жать лежа? Или только Дэвид? Казалось, что он напрягает каждую мышцу в своем теле, чтобы поднять штангу. Если этот кретин пукнет и кто-нибудь напишет об этом в Twitter, это сделает мой день. Ох, могу даже представить себе хэштеги. Меня бесил сам факт, что Дэвид оказался в спортзале не по расписанию, и придется тренироваться одновременно с ним. Хотя мне плевать.

Я продолжил отжиматься под аккомпанемент его мычания со стороны скамейки.

– Молодец, справился! – поздравил Дэвида Ди-Джей.

Я услышал, как он хлопнул парня по спине. Или, может быть, по заднице. Это особая спортивная культура: как правильно поднимать штангу, как заканчивать тренировку – словно религиозный обряд. Есть в этом что-то нездоровое. Поэтому я даже в каком-то смысле благодарен, что из-за травмы был