– Здесь нет поездов. Только игра, игра самого высшего уровня. Игра, где ставка жизнь, игра в темную.

На ладонях всех статуй появились игральные кости.

– А может, вы предпочитаете карты?

– Мы не играем в азартные игры. Нам нужен поезд на кладбище.

– Зачем поезд?! Ставка, и вы там. В смысле здесь, – и Гала указала на ряды статуй.

Марк и Пуфф посмотрели на шефа, вопреки их ожиданиям Ян оставался совершенно спокоен. В его голове уже пронеслись все варианты развития событий. Но ни один не вел к пересадочному узлу.

– Я думаю, битье статуй вряд ли откроет переход, как и отрывание головы хозяйки, – вздохнул Ян.

– Да и психушку могут посетить санитары, – согласился Марк, – они не покажут дороги к пересадке, даже если мы с ними справимся.

Тем временем сцена сменила цветовое оформление на серое осеннее. Только в облаке мыслей хозяйки остались цветные картины. Камень статуй стал больше напоминать ракушечник, изъеденный временем. Старый парк дома скорби, откуда нет выхода.

– Вы, верно, догадались. Так скрасим время игрой?

– И каковы ставки?

– Проиграете – украсите парк. Угадаете половину…

– Покажешь, где станция, – перебил Пуфф, демонстрируя билет.

– Всего-то, хорошо.

– Проба? – поинтересовался Ян.

– Хорошо. Закрой глаза и прикрой рукой. Я брошу кости для тренировки три раза.

Перед «Галой» появилась парящая прозрачная столешница. Перчатка с лапы Яна пропала. Переливающаяся чешуйчатая лапа с синими когтями прикрыла опущенные веки. Пуфф едва заметно ухмыльнулся, а Марк изобразил крайнее волнение. Ян сосредоточился. Как ни странно, в таком положении обстановка в иной плоскости этого сумасшедшего места была несколько легче. Он увидел среди буйства красок образование, похожее на одуванчик, со множеством листьев, прямо перед «растением» лежала плоская квадратная доска. На одном из листьев возникли кости. В ином мире они выглядели как прозрачные каркасы со светящимися точками очков.

Хозяйка сада грусти бросила кости на стол. Ян увидел как падают, поворачиваясь, каркасы и наконец останавливаются. Ярко высветились «два» и «три».

– Ну, угадывай.

– Два, три, – Ян убрал лапу, картина иной плоскости мира соответствовала видимой реальности.

– Молодец. Еще два пробных и игра!

Теперь кости легли в комбинацию «один», «четыре». Яну показалось, что в недрах его сознания шевельнулся старый знакомый из черного камня в перстне, что по-прежнему был на пальце. Словно из темного омута камня, из глубины сознания прозвучал голос Локи: «Наври, притупи ее бдительность, не пожалеешь». Голос растаял, а мысль осталась.

– Четыре, шесть.

– Почти, почти угадал, – оживилось отражение Галы, – еще разок и начнем.

Ян «видел», как катятся по столу кости, меняя верхнюю грань, а за одним кубиком тянется тонкая нить словно из бусинок к одному из листов конструкции в виде одуванчика в иной плоскости мира…

Выпало «шесть» и «один».

– Шесть, один.

Нить натянулась, повернув кубик на «два». «Ах ты, дрянь!» – подумал Ян и открыл глаза. Кости лежали в положении «шесть» и «два».

– Босс, мы так станем скульптурами в парке…

– Не станем, – жестко произнес Ян и добавил, – да, бог огня, тебя нам не хватает. Погуляли б, позабавились. Любил ты когда я вне себя…

– А мы не очень. Он, наверное, просто не рыл окопов.

– Перстень не мог этого делать, хотя и ему доставалось…

– Ну, играем? – прервала диалог хозяйка парка.

– Три броска?

– Да. Угадай два из трех.

Сцена окончательно превратилась в осенний парк у полузаброшенного дома скорби, под низким темным небом. От центральной площади в разные стороны расходились аллеи, обозначенные скульптурами в одном стиле, хотя и отличающимися друг от друга – квадратное основание, женская статуя с протянутой рукой, сидящий мужчина у ног и сторож… Ракушечник уже обветшал. Деревья разной высоты тянули голые ветви к небу. Не было только воды, мертво и сухо. Черные тени, напоминавшие плоские щупальца, тянулись вглубь парка от хозяйки казино.