вывернулась и сложила руки на груди.

— Мирослав тоже немало для меня сделал. Альва недавно горой за меня стояли, чтобы я Крегу не досталась. И вообще, помнится, в Венгене ты не особо жаловался, когда больше полугода жил в его доме!

Они побледнели синхронно, и так же синхронно посмотрели друг на друга. Потом на меня. Потом снова друг на друга.

— В Венгене? С ним?!

После этого Мирослав, видимо, потерял дар речи и открыл рот, будто хотел глотнуть все падающие снежинки скопом.

— Если честно, я думал, это дом Влада, — смущенно ответил Дэн и снова отвернулся. Отошел к перилам и уставился на снегопад.

— Но о том, что альва живут в Липецке, ты знал и ничего не сказал мне.

— Извини, — пожал он плечами. — Не лучшие воспоминания, чтобы ими делиться.

— Будто кто-то, кроме тебя, в этом виноват, — буркнул Мирослав. — Полина, нельзя ему верить! Уж что-что, а навешать девушкам лапши на уши он всегда умел. Наверняка о том, что он сольвейг, тоже наврал.

— Не смей! — резко повернулся Дэн, и глаза его опасно сверкнули. — Не смей упоминать сольвейгов.

От этих слов, от вида его — внезапно растерянного, неуверенного, потерявшегося мальчика — у меня мурашки побежали по спине. Вспомнилась влажная трава, кровь, тепло от руки Барта. Его последние слова. Присяга.

Дэн теперь там за старшего. Вождь. Главный сольвейг. Сейчас он главным не выглядел — будто ему самому, как никогда раньше, нужна была поддержка. Возможно, для того он и пришел, как знать…

— Для нее же сольвейги — святое! — Мирослав указал на меня. — На этом можно играть, не так ли?

— Перестань, — сказала я. — Ты ничего не знаешь. Барт погиб у нас на руках. Он сам выделил Дэна, воспитал, а сольвейги присягнули ему на верность.

— Присягнули? Тебе?

Дэн, на удивление, не отреагировал на вопрос. Отвернулся, будто и не к нему обращались. Поэтому я ответила за него:

— Присягнули. И я бы присягнула. Потому что он смелый, справедливый и глубоко любит семью. Именно поэтому он пришел и останется. А ты… если не можешь смириться, уходи.

Последние слова царапнули горло обидой. У меня слишком мало воинов и защитниц, чтобы ими разбрасываться, но прогнать Дэна — выше моих сил. Да и не заслужил он — все время был рядом, пусть об этом его просил Барт. Сейчас Барта нет, а он все равно пришел. Оставил племя и пришел меня поддержать.

— Поля… — Голос Мирослава смягчился, на лице застыло растерянное выражение.

— Что «Поля»? У меня полный дом испуганных защитниц, и вместо того, чтобы быть с ними, я пытаюсь вас помирить! Повторюсь, нет на это времени — охотники идут. И я должна знать, кто действительно со мной.

— Я с тобой, — не раздумывая, ответил вождь альва. — А вот на счет него — не уверен. Не в курсе, каким его знаешь ты, но мальчик, которого я изгнал, одолел меня подлостью на поединке, оболгал женщину, и ее чуть жестоко не наказали за его ложь. Этот мальчик дал колдуну мою кровь. Извини, что я не могу доверять ему после этого.

Ответа он дожидаться не стал. Развернулся и вошел в дом, даже дверью хлопнуть не поленился. Входной двери скади в последнее время не везет — все так и норовят ее сломать.

Я повернулась к Дэну, а он пожал плечами.

— Что? — усмехнулся. — Все, что он сказал — правда. Я тот мальчик. На поединке играл нечестно, колдун помогал. Ну и на Еву наговорил всякого… Она поддерживала меня всегда, выгораживала, когда он гнобил. А потом замуж за него пошла. Я сильно злился и сказал, что она была не верна. Барт — единственный, кто поверил в меня после этого. Но мне было достаточно.

Я покачала головой и положила руку ему на плечо.

— Барт никогда не ошибался.

— Они твои друзья, — Дэн махнул в сторону дома, — и я пойму, если…

— Послушай! — перебила я. — Ты давно не тот мальчик. Ты — мужчина. И… спасибо, что пришел. Серьезно, Дэн, — я заглянула ему в лицо и поймала настороженный, недоверчивый взгляд. — Спасибо.

К полуночи ожидание нас вымотало. Защитницы клевали носом, ищейки и целители укрылись в подвале с детьми, Ирой и Ритой. Алла сосредоточенно смотрела в окно, наполовину спрятавшись за шторами. Филипп проверял восковые фигурки на журнальном столике у дивана, вздыхал и бросал в мою сторону осуждающие взгляды. Наверное, они предназначались не мне, а Эрику — за то, что оставил меня за главную, но Эрика не было, а я была. Его жена, вторая половинка и все такое.

Мирослав обнимал Майю и что-то шептал ей на ухо, девочка хмурилась и кивала, отвечая иногда коротко и емко. Дэн бродил по гостиной со скучающим видом.