– Где Алекс? – кажется, Светличному пора сменить пластинку, иначе он пойдет в расход за неоригинальность.

– Только тебя мне не хватало, – Яр высвободил руку, за которую уцепились пальцы Гены.

– Тебе что, мало Титова? Как ты вообще посмел сюда явиться? И какого хрена ты еще не за решеткой? – каждый следующий вопрос звучал все резче и громче. Похоронная церемония закончилась. Медленно, но верно люди двинулись к воротам.

– Что тебе нужно?

– Я видел, как ты затащил Сашу в машину и куда-то увез, куда?

– А ты вдруг вспомнил об этом только сейчас? – жаль, что они не наедине. Еще после прочтения тех сообщений на Сашином телефоне, Ярославу нестерпимо хотелось заехать этому герою пару раз по морде. Не так из ревности, столько просто элементарно злясь на слизняка. Он не способен защитить ее даже от ветра, не то, что от опасностей мира вокруг.

– Какое твое дело? Скажи спасибо, что я не сообщил об этом в милиции. Подумал, что тебя и так оттуда не выпустят, видать, ошибся. Где Саша?

– Не твое дело, – пихнув Гену плечом, Ярослав попытался просто пройти мимо, пока еще способен держать себя в руках.

– Если ты ей что-то сделаешь, я убью тебя! – Светличный крикнул угрозу уже в спину Самарскому. Зря. Вся злоба, сдерживаемая вот уже несколько дней, выплеснулась именно сейчас.

Дерутся обычно на свадьбах, но на похоронах такое тоже бывает. Развернувшись, Ярослав нанес один единственный удар, которого оказалось достаточно, чтоб растерянный Гена полетел на вымощенную гравием дорожку.

– Это я тебя убью за то, что не смог ее уберечь, понял? – нагнувшись к распластавшемуся на асфальте противнику, Яр схватил его за воротник пальто, притягивая окровавленное лицо к себе.

– Да ты ж больной! – окружавшие их люди застыли на своих местах, а жаждущие сенсации папарацци получили то, на что даже не могли надеяться.

– Не смейте устраивать тут цирк! – из ниоткуда появился Эдуард Ковальский, правая рука Титова, по возрасту, он, наверное, даже старше Константина, но силы в руках не занимать и ему. Он вздернул Гену на ноги, как тряпичную игрушку. – Это похороны, а не ринг!

– Он снова выкрал Сашу! – Гена выглядел сейчас как ученик младших классов, которого застукали за дракой, и теперь нужно было срочно оправдаться.

– Заткнись! Не смей орать о таком! – бросив уничтожительный взгляд на Светличного, Эдуард повернулся к Яру. – Если вы не дурак, Ярослав Анатольевич, перестаньте привлекать внимание к своей персоне. Не знаю, вы это сделали или нет, но сейчас потеряли доверие в глазах таких же сомневающихся, как я! Вместо того, чтобы бить морды мелким идиотам, – Гена даже не попытался возразить, – займитесь делом.

Сверлящий взглядом Гену, Яр наконец-то поднял глаза на Эдуарда. Он знал его не слишком хорошо, но помнил как мудрого и обычно спокойного, рассудительного человека.

– Я понял вас, – переводя дух, Яр поправил съехавшие чуть очки. Оглядываться на них стали все меньше.

– И если Гена прав, Александра снова у вас, вы же понимаете, что мы этого так не оставим? Вы не можете держать ее вечно. Она теперь наследница империи, мы сделаем все, чтобы она смогла вступить в свои права. От этого зависит слишком много жизней. Я даю вам три дня, а потом доходчиво объясняю господину следователю, почему Александры не было на похоронах отца и вообще, где находится в такой момент его дочь. А вот тогда-то вам я не завидую. Мы не враги… Пока. Пока вы невиновны, мы готовы к диалогу, но если только выяснится, что это ваших рук дело, я лично сделаю все, чтоб вы ответили и за убийство, и за похищение.

– Ты попал, Самарский.

– Заткнись! – Эдуард рявкнул на вдруг ожившего Светличного так, что тот даже отступил. – Я надеюсь, мы поняли друг друга, Ярослав Анатольевич. Полагаю, на поминальный обед вас не ждать?

Не сказав больше ни слова, Яр развернулся в сторону ворот. Он хотел доказать свою невиновность. Очень хотел. Иначе прахом пойдет все – бизнес, жизнь, имя. Но еще больше оградить от всего этого Сашу.

Ярослав ушел, оставив Сашу наедине с собой. Она точно знала, что его в квартире нет, каким-то образом чувствовала, а вот встать и проверить права ли – не было сил. Весь остаток этих самых сил она потратила на свою последнюю тираду, не принесшую никакого результата. Скала, непробиваемая скала досталась ей в противники. Его самообладание не могло пробить ничто – ни слово, ни действие, ни чувство. И она ему все равно не поверила. Не понимала, зачем он это сказал, но верить отказывалась.

Закрыв глаза, девушка в сотый раз представляла себе одно и то же. В отца стреляют, он сползает на землю, а потом, когда она уже не может увидеть, что происходит за стеной из людей, его спасают. Спасают по-разному, иногда люди там, иногда уже скорая, это не важно. Главное – что его спасают.

Вспомнив кровавые следы на асфальте, увиденные лишь мельком, Саша почувствовала, как к горлу снова подкатывает тошнота. Добежать до туалета силы были всегда, появлялись из ниоткуда и так же пропадали, стоило опуститься на холодный кафель в ванной.

Нет. Кровь – это не верный признак смерти. Даже при ужасных кровопотерях людей спасают. Значит, и его спасли.

Поднявшись с пола, Саша заставила себя вернуться в спальню, чтобы снова лечь, снова устремить взгляд в потолок или закрыть глаза вообще, а потом