– У него много врагов, неужели некому попытаться расквитаться?

– Просто это странно… Второй раз в него стреляли, а первый-то была машина. Когда взрывали машину, скорей хотели припугнуть.

Саша невольно задержала дыхание. Мужчины шли в ее сторону неспешно, явно не замечая скрытый пышными еще кустами силуэт.

– Черт его знает, может, припугнуть, а может, ему просто дважды повезло. Пуля, насколько знаю, просвистела в каких-то сантиметрах, он там наклонился, или что-то такое. А машина… Ее взорвали прямо на стоянке перед домом. Я б на его месте давно уже задумался о своей безопасности, а Титов все продолжает талдычить об этом тендере дурацком.

– Что талдычит?

– Что не сдаст ни за какие деньги. Что скорей сдохнет, чем уступит его Самарскому или кому бы то ни было.

– Вот сегодня и узнаем…

Машина? Какая машина? Мысли путались, будто издеваясь, заставляли ускользать от сознания самое главное…

В папу стреляли, а до этого…

– О боже, – резко развернувшись, Саша помчала обратно к воротам.

Все не так, как говорил Самарский. Он снова соврал. Папе не «ничего не угрожает», это не случайность, и в ее помощи он может нуждаться. А она сидит тут, как последняя эгоистка, решаясь, стоит ли провести в плену у его худшего врага еще несколько приятных деньков. А ведь она даже не может быть уверена, что на отца покушался не он! Если Самарский готов был выкрасть ради этого тендера ее, то что помешает пойти на большее?

У ворот не было никого, Артем с охранником свернули в другую сторону, так ее и не заметив. Что он там говорил о камерах? Ее засекут уже через две минуты? Времени вполне достаточно. Она досконально изучила, куда удобней будет поставить ногу и схватиться рукой, чтобы не остаться на заборе, а бурлящий в крови адреналин позволил сделать это еще проще, чем Саша рассчитывала.

Обещанная машина стояла в ста метрах. К ней Саша неслась со всех ног, дверь открылась ей навстречу, чьи-то руки дернули в салон, стоило ей оказаться в зоне досягаемости, и автомобиль рванул с места.

– Алекс, зай, ты жива… – Гена сгреб тяжело дышащую Саша в объятия, покрывая лицо поцелуями, – что он с тобой сделал? Зай, ты в порядке? – девушка даже не слышала его вопросы, не реагировала ни на касания, ни на слова, а лишь смотрела перед собой, не веря до конца, что только что сделала.

Сбежала… Она наконец-то сбежала.

– Быстрей, – Гена прижал безвольную, трясущуюся девушку к груди, командуя поддать газу.

Когда он увидел появившуюся из ниоткуда Сашу, не поверил своим глазам. Слишком долго ждал, слишком много раз представлял, чтоб осознать – ему не мерещится.

Теперь же им предстояло самое сложное – оказаться в самолете раньше, чем Самарский поймет, что его облапошили.

– Алло, Константин Львович, да. Саша у нас. Мы едем в аэропорт.

Дальше все происходило как в тумане. Они долго ехали, не останавливаясь. Мужчины напряженно молчали, а она пыталась заставить себя собраться с мыслями, поверить, что происходящее ей не снится.

Напрямую в Киев лететь было глупо, именно поэтому у входа в аэропорт Гена вложил ей в руку паспорт и билет на рейс до Берлина.

– Он не сможет найти нас в такой толпе, а там через полчаса рейс до Киева. Ты в безопасности, Алекс, в безопасности.

Видимо, он считал, что она нуждается в его поддержке, объятьях, каких-то словах, кажущихся ласковыми, а девушка чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

Яр уже, наверное, знает, что она сбежала. Наверняка уже перерыл вверх дном весь поселок, а потом понял, что сама она пропасть не могла. Он сейчас скорей всего хочет скрутить ей голову, впрочем, не он один. Ей самой хотелось биться головой о стену.

Когда-то Саша думала, что будет счастлива лететь домой, но стоило самолету начать движение, по щекам побежали соленые дорожки.

– Ты чего? Зай? – Гена провел по щеке, вытирая доказательства ее слабости. – Все хорошо, все позади, ты скоро будешь дома…

– Да, я знаю…

– Ты скоро увидишь папу, Алису, снова пойдешь на пары, хочешь, уедем куда-то на несколько недель? Ты в безопасности, зая.

– Нет, – отвернувшись к иллюминатору, Саша попыталась успокоиться. Она больше никогда не будет чувствовать себя в безопасности, где бы то ни было.

– Тебе нужно забыть этот кошмар, поверь, ты все забудешь, а потом будет легче.

Лучше б он замолчал, его слова резали как ножом. Она бы мечтала все забыть, чтобы не чувствовать себя сейчас предательницей. Но не получалось, никак не получалось.

«Ты нужна мне. Ты не хочешь видеть очевидного – я влюбился в тебя. Как мальчишка, Саша.»

Вдох-выдох. Почему именно сейчас память так отчетливо ставит перед закрытыми глазами его лицо?

«Ты меня приворожила. Ты меня украла…»