– Что? – она проснулась еще не окончательно, даже глаза сил открыть не было.

– Знаешь, что сегодня за день? – Самарский тоже не способствовал пробуждению, убаюкивая своим ровным дыханием и легкими, нежными поглаживаниями, которые Саша чувствовала то тут, то там, каждый раз еле сдерживаясь от того, чтоб заурчать, как делают кошки.

– Понедельник.

– А еще?

– Не знаю, – придвинувшись ближе, Саша обхватила Самарского поперек туловища, сдавила чуть сильней, чем хотела. Сон постепенно отступал, и понимания того, какой сегодня день для нее, совершенно не радовало.

– Сегодня я встречаюсь с заказчиками. Тут.

Девушка вскинула на него вполне осознанный взгляд. Жаль. Если бы он уехал, все стало намного проще.

– И что это значит для меня?

– Что тебе лучше не щеголять по дому в одном белье, иначе придется отказаться от проекта, – шутит, дурак. А ведь у нее уже чуть не остановилось сердце, почему-то Саша подумала, что он запретит ей сегодня показываться на глаза, а переносить побег на завтра не хватит моральных сил. Сегодня или уже никогда.

– Очень смешно, – обидевшись для виду, Саша встала с кровати. Далеко уйти ей не дали, Яр поймал за руку, дернул обратно, поцеловал.

– Просто я буду занят до обеда. А потом можем куда-то поехать.

– А как же работа? – удивившись, Саша даже сопротивляться покрывающим лицо и шею поцелуям перестала.

– Я думаю, нам будет, что сегодня праздновать, – тендер давно уже значил для него в сто раз меньше, чем он думал изначально. Нет, праздновать он собирался просто очередной день с ней. – Ну так что?

Яр вскинул взгляд на застывшую девушку. А у Саши в горле стал ком, не позволяющий ответить хоть что-то…

– Мне надо в душ, – высвободившись из объятий, она метнулась в уборную, закрыла за собой дверь. – Дура. Саша, какая же ты дура! – слезы покатились по щекам сами собой.

Удивленный из-за такой ее реакции, Самарский проводил взглядом беглянку, а потом почему-то решил не брать дурного в голову… Он ведь с самого начала знал, что ее понять будет сложно. Но это не мешает постоянно стремиться к этому, даже осознавая провальность плана. Сев на кровати, Яр бросил взгляд на тумбочку, оттуда не него смотрели две пары глаз с давнишней цветной фотографии.

Взяв в руки портрет родителей, Самарский улыбнулся уже грустно.

– Ну и что мне с ней делать? – вряд ли изображение умеет говорить, но Ярослав знал один секрет – конкретно это всегда отвечает на его вопросы нежным голосом мамы или, так похожим на его собственный, баритоном отца. – Что говорите? Любить?

Аристарх открыл глаза за несколько секунд до того, как над ухом прозвенел будильник. Сегодня великий день. Такой долгожданный, выстраданный и тщательно спланированный. Даже не верится, что он смог подойти так близко к своей цели, занимающей все мысли на протяжении долгих-долгих дней и ночей.

Улыбаясь своим мыслям, мужчина отправился в ванную, водные процедуры сегодня доставляли особое удовольствие, впрочем, как и завтрак, да и что угодно. Сегодня все казалось особенным.

Из шкафа Шутов достал лучший костюм, манжеты рукавов сколол самыми своими дорогими запонками, несколько раз скептически оглядел себя в зеркале, прежде чем выйти из гардеробной. В этот день все должно быть идеально, триумфатору положено соответственно выглядеть.

Оставшись довольным, Аристарх улыбнулся своему отражению в зеркале, вышел обратно в спальню. Бросив взгляд на часы, он отметил, что даже время сегодня играет ему на руку, такие, казалось бы, тщательные сборы заняли времени меньше, чем обычно.

Подойдя к столику у кровати, он опустился на покрывало, взял в руки рамку с фотографией.

– Я помню, что обещал… Сегодня, милая. Сегодня, – проведя пальцем по глянцевой поверхности фотографии, мужчина встал.

Он был уверен на все сто – никто в мире не ждал этого дня так долго, как он.

Саше удалось взять себя в руки достаточно быстро. Когда она вышла из ванной, голос больше не дрожал, получалось и улыбаться, и отвечать. Главное – не думать, что будет после ее побега.

Минуты тянулись невозможно долго. Ни с Артемом, ни с Глафирой она решила сегодня не пересекаться – еще не хватало чувствовать свою вину перед ними. Лучше сделать все быстро, не давая времени на размышления.

В одиннадцать она была уже совершенно готова, натянув самую удобную из имеющейся обувь, любимые джинсы и кофту, дающую возможность вольно двигаться, Саша окинула взглядом комнату, которую собиралась оставить навсегда.

Сколько всего она узнала, сделала, сказала в этом доме. О скольких своих поступках будет жалеть до старости, а какое количество воспоминаний станет лелеять. Если бы все было не так… Да даже если можно было бы сделать вид, что все было не так…

Единственное, что не давало ей сейчас отказаться от затеи – отец. Она так ясно видела, как в его глазах зажжется непонимание, потом гнев, а потом презрение, если он узнает, о том, как тяжело далось решение бежать. Титовы не могут себя так вести. К черту все ее девичьи глупости. Из плена нужно