— А борода, твоя борода, старина? Чтоб меня черти съели!
— Эх, борода уже давно украшение не для настоящего мужчины! — И Косолапый Джек махнул рукой. — Теперь так — чем меньше молоко на губах обсохло, тем пышнее борода!
— Тысяча чертей! Старина, это именно так и есть! Но ведь бывает, что и из них вырастают настоящие мужчины?
— Бывает, старина! — согласился Косолапый Джек. — Но и мы пока живем, тысяча чертей! — Они опять хлопали друг друга по спине и по плечам и смеялись и хохотали, и вели себя совсем как мальчишки. И вдруг Косолапый Джек стукнул себя по лбу.
— Тысяча чертей! — заорал он. — Я словно бы предчувствовал! — И он склонился над рюкзаком.
— Ром? — заорал Одноглазый Сильвер. — Это же ром, Джек?
— За то, что мы вновь обрели друг друга, Сильвер!
— Порториканский, чтоб меня черти съели!
— Тысяча чертей — кто лучше меня знает Одноглазого Сильвера?!
Небеса сверкали и грохотали. По крыше палатки барабанил дождь, вокруг острова бушевало море. Но в канонаду природы ворвалась мужская песня. Она звучала на два голоса, широко и мощно, как на эстонском юбилейном певческом празднике.
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ
Грозовая ночь миновала, рев моря утих. Белую крышу палатки окрасила полоска зари, занимавшейся в ясном небе. Розовый отблеск осветил разбросанную колоду карт и пустую бутылку рому, озарил задумчивые, грустные лица двух пиратов.
— Сильвер, старый дружище, я не сказал тебе о самом главном, — сказал Косолапый Джек. — Я все время этого боялся, и не напрасно. Теперь это случилось.
Он долго смотрел на друга.
Но в лице Сильвера ничего не дрогнуло.
— Я видел в море знакомые паруса. Паруса «Осы»!
В лице Одноглазого Сильвера не дрогнул ни один мускул.
— Ты разве не помнишь «Осу», Сильвер?! — разволновался Косолапый Джек и потряс его за плечо. — «Осу» — адмиральский флаг и корабль?!
— Помню, Джек, все помню! — вздохнул Одноглазый Сильвер. — Но теперь все это, пожалуй, больше не имеет значения.
— А клятва Адмирала: или я поймаю Одноглазого Сильвера или сбрею свои усы до последнего волоса! И это на Библии! Тысяча чертей, я не баба, но и меня пробирает дрожь, когда я об этом думаю!
— Да! — снова вздохнул Одноглазый Сильвер. — Но и это теперь уже не имеет значения. Время, старина, обогнало нас всех.
Вздохнув в третий раз, страшный пират Одноглазый Сильвер снял свою шляпу и повязку с глаза.
Косолапый Джек очень долго молчал. Потом и он вздохнул и очень тихо сказал:
