думаете? Она мягко, но неуклонно вытаскивает нужную ей информацию из Гиена, а когда его источник иссякнет, эту достойнейшую наследницу двух родов — Блэкрэдсанов и Тримеров — сюда и на аркане никто не затащит. Не переживайте, ничего в наше отсутствие не случится, нам пора отправляться. Леди Видана, Вы не будете возражать, если завтра вечером мы с профессором навестим Вас в городском доме? — прекратив смеяться, спросил лорд Пэйн.
— Конечно, я не буду возражать, — согласилась я, — познакомлю вас с моим двоюродным дядюшкой Патриком Дурненом и бабушкой Ребеккой Блэкрэдсан.
Лорды, попрощавшись, покинули гостиную, а я продолжала сидеть за столом и держала в руках чашку с давно остывшим чаем, наблюдая, как кружатся чаинки по поверхности. Я старалась не смотреть на Мордерата, сидевшего напротив меня через стол, близко, просто опасно близко, и продолжавшего рассматривать меня, откинувшись на спинку кресла.
— Странно, а что на самом деле происходило на наших с профессором глазах? — думала я, прокручивая раз за разом в памяти разговор друзей. — Такое ощущение, что один советовал другому присмотреться к потенциальной невесте и оценить, хорошая партия или нет… Все так и в тоже время не так, — повела головой, чтобы стряхнуть наваждение, — ничего не понимаю, если лорд Гиен приглядел для себя невесту, то зачем ее нужно расписывать другу и отправлять, если не познакомиться, то хотя бы увидеть? А если она понравится Герну? Неужели я влезаю туда, куда меня никто не приглашал…
— Остановитесь, — мягкий голос лорда сидевшего напротив меня вырвал из дум и возвратил обратно в гостиную, — может, налить горячего чая? А как Вы отнесетесь к мороженому?
— Лорд Гиен, что происходит на самом деле? — я поставила чашку на стол и обратила свой взгляд на него. — Кто такой лорд Герн Пэйн? Какую роль Вы играете в его жизни?
— Вы действительно желаете это знать? — уточнил он, и взгляд из насмешливого стал суровым. — Я могу посвятить Вас в тайну, на порог которой леди Тримеер поднялась и уже занесла руку, чтобы открыть дверь, ведущую внутрь. Есть одно но, моя милейшая леди Тримеер, подумайте хорошенько, прежде чем дадите ответ: Вы готовы остаться здесь, в этом доме, на правах любовницы лорда Гиена Мордерата? Других вариантов не существует.
— Никогда, — мгновенно вырвалось у меня, — я никогда не буду ничьей любовницей, лорд Мордерат, и тем более не останусь в Королевстве Тюльпанов. Извините, что в очередной раз подхожу к этой тайне, но если я вижу, что она есть, что мне с этим делать?
— Леди Видана, — какой спокойный голос, и исчезло колючее напряжение в глазах, — пожалуйста, сосредоточьтесь на других проблемах. Не пытайтесь разгадать эту тайну, да, Вы в состоянии это сделать, поверьте, я нисколько в этом не сомневаюсь, но как Вы будете после этого жить? Делайте только то, о чем я Вас прошу, и ни каплей больше в направлении нас с Герном. Вы готовы мне пообещать больше не приближаться к этой теме?
— Я постараюсь не касаться лорда Пэйна, — ответила я и спросила, — мне можно вернуться в империю?
— Нет, — ответ как удар хлыста, его лицо побелело, — я сказал утром, значит утром. Я Вам так противен, леди Тримеер?
— Нет, значит, нет, тогда я пойду в комнату, спасибо за компанию, лорд Гиен, — и я, поднявшись, покинула гостиную, не обращая внимания на хозяина дома. Да, ему это очень не понравилось, но мне какое дело до его желаний?
За окном смеркалось, я стояла и смотрела вдаль, там, за садом Лунной Богини, высоко в небе плыли три воздушных шара, они то приближались, то удалялись. Мне хотелось вернуться домой и, закрывшись в кабинете, разложить свои записи по столу и думать, строить версии, проверяя, насколько прочными они могут быть. Выслушать рассказы бабушки и Патрика о сегодняшнем дне и почитать перед сном обязательные полстраницы на магическом языке.
— Как много дел, а я вынуждена сидеть в этой роскошной клетке и ждать разрешения лорда Мордерата, чье настроение менялось в течение короткого времени так резко, что пугало меня, — так думала я, занимая кресло у окна и закутываясь в плед, меня познабливало, похоже, дорвавшись до воды, я перекупалась.
Я старалась не думать о разговоре, услышанном в гостиной, но в тишине и покое мозг обрабатывал и обрабатывал полученную информацию: слова двух друзей, их взгляды, говорившие едва ли не больше, чем сами фразы, паузы между ними, внимательный взгляд профессора, который он прятал под маской рассеянности. В тот момент, когда меня подняли с кресла и уложили в кровать, укутывая одеялом как маленького ребенка, я поняла, о чем предостерегал меня лорд Мордерат, и беззвучно заплакала, как только за ним закрылась дверь.
Ранним утром, едва на небе появился первый лучик солнца, я выскользнула из-под одеяла и, стараясь не смотреть на себя в зеркало, боясь увидеть распухшее от слез лицо, быстро умылась и, переодевшись в одежду Патрика, покинула комнату. Босиком, чтобы не стучать каблучками ботиночек, прошла по второму этажу и, спустившись вниз, вышла на улицу. Было так рано, что я не встретила никого на своем пути, чему была очень рада.
— Видюша, возвращайся, — поступило телепатическое сообщение от Патрика, создав переход, я бросилась в него, услышав стремительные шаги лорда Мордерата в парадной, спешившего за мной. Наглость чистой воды, я даже не поблагодарила за гостеприимство и не попрощалась, но ему хватило бы одного взгляда на меня, чтобы понять: я проплакала всю ночь, а значит, разгадала тайну, к которой даже не имела права приближаться.
Переход открылся в моей комнате, и первое, что я сделала, — ушла в гардеробную и долго стояла под струей воды, стараясь смыть с себя дикую душевную боль и ночной кошмар. Переодевшись, я вышла в комнату, взяла со столика портрет супруга и, немного подумав, унесла в гардеробную, где
