подробностей. Самым главным, к чему он вел, было получение от нее важной информации по контактам, нарытым Гошей.

Про смерть Марченко, полковник, конечно, знал. Но, опять же, останавливаться и заострять внимание на этом моменте не стал, а Роман, как бы ни было ему это интересно, не стал расспрашивать напрямую. Вместо этого, когда он закончил рассказ о последних событиях, то замолчал, готовясь показать Дунаеву Сашины бумаги.

Где-то в комнате старым рингтоном запиликал телефон. Полковник кряхтя встал с табуретки и пошел отвечать.

Роман задумался, чем именно сможет помочь ему Дунаев в сложившейся ситуации. Он рассчитывал встретить полковника в более дееспособной форме. А складывалось так, что не Дунаев сможет помочь Пластинину, а самому Роману придется помогать вдруг ставшему одиноким и больным старику.

- Я же вам уже говорил, когда смогу отдать, - послышался из комнаты взволнованный голос полковника. Следующие слова Пластинин не смог разобрать: Дунаев приглушил голос. Но затем снова сорвался на крик. - И хватит мне звонить, не то я вас быстро прикрою! Всю вашу шарагу! - И снова перешел на шепот. И вновь громко, - Да понял я, понял... Хорошо, извините.

Пластинин напрягся: перед кем мог извиняться сам полковник Дунаев? Нет, он никогда не был грубым человеком, но и склоняться перед кем-то, особенно безосновательно, он не терпел. Но перед кем он бы мог сейчас накосячить?

Полковник вернулся на кухню побледневшим, хотя и до этого не отличался здоровым румянцем.

- Виталич, что там? Проблемы? - Роман решил не прикидываться, что не слышал разговора. Вдруг полковнику действительно нужна помощь?

- Ерунда, Пласт.

- Не темни.

- Сказал же!

- Виталич! Долги что ли?

Полковник кивнул.

- Катерина Андреевну спасти пытались, лекарства дорогие, пенсия у меня хоть и хорошая, но маленькая, как говорится. Льготы все тоже больше на бумаге существуют. Влез в долги, в кредиты. А потом, когда она отмучилась, я слег, тоже потратиться пришлось.

- А зачем же ты в кредиты брал? Разве не у кого занять было? Друзья, сослуживцы?

Дунаев сморщился и несколько раз укусил себя за нижнюю губу.

- Какая тебе разница, а? - резко оборвал Дунаев Романа. - Ты на моем месте не был. Да и рядом тоже не был, вот и не лезь со своими вопросами.

- Ладно, извини, Виталич, - смягчился Пластинин.

- Так давай пресанем этих коллекторов, есть же закон, что не имеют они права надоедать должникам.

- Это не банковские коллекторы, легальный кредит мне никто бы не одобрил, старик, не работаю, денег на счетах нет.

- Есть квартира... - начал догадываться Пластинин.

Дунаев опять замолчал, подошел к столу, налил себе еще одну стопку водки, махнул рукой и выпил.

- Я тут что подумал, Пласт... ты сейчас про бумаги говорил, которые тебе Алмазова оставила, с частичными результатами Гошиного расследования.

- Да, и что?

- Ты же крепко за это дело взялся?

Пластинин кивнул.

- Возьми старого вояку с собой? Все равно нет мне жизни нормальной, а так хоть делу правды послужу.

- Делу правды... - усмехнулся Роман. - Скажешь тоже.

- Капитан Пластинин! - попытался прикрикнуть полковник, но в этот раз вышло совсем не грозно.

Роман рассмеялся.

- Ну как тут откажешь? - развел он руками. Он прекрасно понимал полковника, иногда быть наедине со своим горем просто невыносимо и даже смерть выглядит куда привлекательнее.

- Тогда давай-ка мы с тобой заварим кофею, есть у меня еще немного на донышке, и сядем изучать все, что тебе Шурочка наша передала. Может быть я что-то вспомню, а может быть, узнаю кого-то. В любом случае - одна голова хорошо...

- А полторы лучше, - съязвил Роман, но Дунаев не обиделся, только усмехнулся половинкой рта.

Остаток вечера они работали, а когда Роман заметил, как подбородок полковника приближается к груди все чаще и чаще, а дыхание становится все ровнее и ровнее - уложил его, уже почти беспомощного, спать. Сам устроился в кресле, прямо в одежде, поленившись искать хоть какое-то постельное белье. Посидел немного в тишине и темноте прислушиваясь к звукам квартиры, покрутил в руках телефон, борясь с желанием включить и написать Стефании, поинтересоваться, как дела у них с Машей, а затем неожиданно провалился в сон.