— Поссорились, — сочувственно отметил Ян.

— Ну, вроде того. Хотя уже помирились. Я извинился.

— Тогда чего киснешь?

— Всё тот же код, представь себе, о чём я и хочу тебе рассказать. Его ведь не Капитан брал.

Ян глубоко вздохнул и зажал в кулаке оставшиеся монетки — стоящие на бамбуковых сваях дома за дверью, которая давно закрылась. Что бы он делал с этой деревней — рис в ней выращивал на продажу, стал местным купцом? Там же вся земля радиоактивная, и вода, и коровы…

— Хорошо. И кто его брал?

— А то ты не знаешь, — ответил заместитель.

— Я поговорю с ней, — терпеливо произнёс Ян. — Только скажи, что она там искала.

— Ничего нового. Читала про Креймера.

— Тогда я не понимаю твоей укоризны.

— Читала про Креймера. Теперь ей это стало интересно. Вот так, вдруг, внезапно… Ян, — заместитель поднял на него глаза, — с чем может быть связан такой интерес?

Директор постарался отреагировать мирно:

— Просто интересуется своими корнями. Семьёй. Она ведь, наверное, даже помнит его…

— Да? — Рик иронично вскинул брови. — Что это за интерес к семье такой, если называется — «спонтанный переброс?» Или это интерес к смерти?

Ян разжал пальцы и высыпал ли в воду — все, до одной, неслучившиеся плантации на заражённой земле. Потом повернулся.

— Извини, — сказал Рик.

— Рассказывай.

Пока снег мёл в наружной загустевающей тьме, Рик рассказывал. Он рассказал всё, что увидел сегодня в базе, но добавил, чтобы успокоить: «Оно не допустит». Ян невесело рассмеялся.

— Не допустит очередной переброс? — сказал он. — Отчего бы?

— Хотя бы оттого, что для спуска на нулевой этаж необходимо «золото». В оба предыдущих раза переброс запускали Идущие, уполномоченные на владение «королевским».

— Может случиться так, что в третий раз «золото» не понадобится. Отключение системы, крупный форс-мажор… Я не вечен, в конце концов.

— Не вечен и слишком добр, да, но как раз на подобный случай у тебя есть заместитель.

— Ты тоже не вечен. Не обижайся.

Рик улыбнулся.

— На это мне нечего тебе возразить. Что тогда — может, ко всем дверям зальём нулевой этаж бетоном?

— Ага, погоди, только я туда перееду, и заливай.

— Оно так без тебя не может? — серьёзно спросил Рик.

— Именно. Без цикличного взаимодействия с человеком потеряет и себя, свою форму… Исчезнет контакт. И никаких больше дверей и нас.

Рик сказал тихо, но так, чтобы Ян услышал:

— Зато ты знаешь, как при случае со всем покончить.

Ян долго смотрел на фонари округлой площади и дальше, на городские огни. Он знал.

— Я не могу ей это запретить, понимаешь? — наконец произнёс Ян. — Не могу сказать: «не ищи себя». Целых четырнадцать лет, которые куда-то пропали.

— Методы у неё противоправные, — заметил собеседник.

— А других и быть не может. Как ещё узнать?

— Вспомнить. Со временем.

— Ну, вот ты же не вспомнил. Хотя для тебя прошло уже почти двадцать.

— Дело в том, что я не хочу вспоминать, — сказал Рик. — Совсем не хочу. Мне понравилось родиться сразу совершеннолетним.

— А я бы искал своё детство, — ответил Ян. — Но это я. Ты не настолько подвержен сантиментам.

— Это хорошо или плохо?

— Главное, что это не мешает тебе жить. Не мешает же?

— Ничуть.

Ян лукаво сощурился, глядя на друга.

— А, может, на самом деле ты всё помнишь, только не признаешься? Рик?