– Согласно закону человека нельзя заставлять работать больше чем четыре часа из восьми, за исключением непредвиденных обстоятельств, занесенных в вахтенный журнал.

– Отправляйтесь вниз.

Макс пошел вниз. Он торжествовал, но ему слегка было не по себе. Он не любил драк, никогда не любил, после них у него внутри что-то противно сжималось. Он ворвался в свою каюту и чуть не споткнулся о Сэма.

– Сэм!

– Он самый! Что это с тобой, сынок? Ты выглядишь так, словно за тобой гнались черти и хватали тебя за пятки.

Макс шлепнулся на койку и глубоко вздохнул.

– Я и вправду примерно так себя и чувствую. – Он рассказал Сэму про схватку с Саймсом.

– Вот так и надо с такими типами, – одобрительно кивнул Сэм. – Оскорбляй его, пока он не начнет извиняться. Будешь ставить ему синяки почаще – он с руки у тебя есть будет.

Макс тоскливо покачал головой.

– Сегодня я, конечно, порезвился, но он обязательно придумает, как на мне отыграться. Да бог с ним.

– Все это не так, парнишка. Ты только не давай ему повода и жди удобного случая. Если человек глуп и имеет дрянной характер – а этот твой Саймс такой и есть, я давно в нем разобрался, – и если ты умен и сумеешь сдержать свой характер, в конце концов он обязательно раскроется. Такой уж у природы закон.

– Может быть. – Макс повернулся и сел на койке. – Сэм, да у тебя снова значок.

Сэм поддел пальцем значок, означавший, что он – главный старшина полиции корабля.

– Ты что, только заметил?

– Наверное, я тут слишком закрутился. Это что, первый решил вдруг все простить и все забыть?

– Не то чтобы. Ты уже знаешь про суету прошлой ночью?

– Кое-что. Но как я понял, официально ничего не произошло.

– Именно так. Мистер Уолтер умеет действовать аккуратно.

– Так что же там было? Я уже наслышан, что ты кого-то там черепами сталкивал.

– А ничего особенного. И все довольно тихо. Я бывал на таких кораблях, где заварушка вроде вчерашней сошла бы за небольшую разминку для улучшения пищеварения. Кое-кто из парней сдрейфил, и поэтому они отправились лакать огненную воду. Затем пара типов с большими ртами и низкими лбами вдруг вдохновилась тем, что они имеют полное право обсудить все с капитаном. Так как все они суть овцы, то и отправились стадом. Попадись им на пути хоть один офицер, он мог бы без всякого шума отправить их баиньки. Но вместо того на них нарвался мой незадачливый предшественник, нарвался и велел им разойтись. Чего они не сделали. Боюсь, что с дипломатией у него слабовато. И он заорал: «Эй, вы, мужланы», используя это трогательное архаическое выражение. Вот тут-то все и началось.

– А ты как туда попал? Пришел ему на помощь?

– Ну уж конечно… Я просто стоял на безопасном расстоянии и получал удовольствие от зрелища, как вдруг увидел, что по трапу спускаются домашние шлепанцы мистера Уолтера. По этому случаю я вступил в круг и сыграл заметную роль в концовке спектакля. Чтобы получить орден, Макс, самое главное – убедись точно, что на тебя смотрит генерал, а потом уж – за дело.

– Я как-то раньше не считал, что ты склонен к героизму, – ухмыльнулся Макс.

– Да упаси господь. Но это сработало. Мистер Уолтер вызвал меня, сожрал меня с потрохами, объяснил мне, что я мерзавец, вор и негодяй, после чего предложил мне вернуть мой значок, если я сумею сохранять порядок в трюме. Я посмотрел ему прямо в глаза, честным таким и искренним взглядом, и сказал, что сделаю все, что смогу. И вот я здесь.

– Я жутко рад, Сэм.

– Спасибочки. А потом он посмотрел мне в глаза и сказал, что у него есть некоторые основания предполагать – словно он не знал! – что где-то на корабле может находиться самогонный аппарат. И приказал мне найти его и уничтожить заодно с любыми найденными спиртными напитками.

– Вот как? Ну и как же воспринял эту новость мистер Джи?

– Да как же, мы с Пузатым разобрали вместе его аппарат и сложили все детали в кладовку, а потом заперли и все его торговые запасы. Я умолял его не дотрагиваться до всего этого, пока корабль не выберется из заварухи. Я объяснил ему, что, если он что тронет, я переломаю ему руки. И одну, и другую.

Макс хихикнул.

– Ну что ж, я очень рад, что ты опять в фаворе. И молодец, что зашел сказать мне про это. – Он широко зевнул. – Прости. Я прямо на месте засыпаю.

– Я сейчас смоюсь. Но пришел я ради того, чтобы задать тебе один вопрос.