– Ну да, проскочили. Вот только – куда?

Саймс также глядел на небо. Услыхав последние слова Келли, он резко повернулся и зло спросил:

– Что вы имеете в виду?

– То, что я сказал, – ответил Келли. – Это не похоже ни на одно небо, которое я видел за всю свою жизнь.

– Чушь это все. Вы просто еще не сориентировались. Любой знает, что участок неба с первого взгляда может показаться совершенно незнакомым и странным. Достаньте карты этой области, мы быстренько найдем ориентиры.

– Они уже вынуты, сэр.

Через несколько минут большинство присутствующих согласилось, что Келли прав; чуть позже с этим согласился и Саймс. В конце концов он, с бледным, позеленевшим лицом, отвел глаза от карт.

– Никому ни слова, – сказал он. – Это приказ – и я устрою веселую жизнь любому, кто его нарушит. Келли, примите вахту.

– Да, сэр.

– Я буду в каюте капитана.

Он пошел доложить Блейну, что «Асгард» после скачка оказался в неизвестном месте – заблудился.

Двумя часами позже Макс устало карабкался по трапу в «беспокойную нору». Он только что провел жуткие полчаса, рассказывая правду такой, как он ее видел. Капитан Блейн привык возлагать вину на кого угодно, кроме самого себя, однако вид у него был удивленный и потрясенный. Саймс вел себя ужасно. Его логика, похоже, состояла в том, что, так как это никоим образом не может быть его ошибкой и так как немыслимо, чтобы виновен был капитан, – очевидно, это ошибка Макса. Раз Макс был отстранен от работы за несколько минут до перехода, значит он и допустил ошибку, внеся возмущение перед самым критическим моментом, – образно говоря, подтолкнул их под локоть.

При беседе присутствовал мистер Уолтер, бессловесный судья. Они обсуждали материи, лежащие вне круга его профессиональных познаний; он, похоже, изучал их лица. Макс упрямо держался своей точки зрения.

Келли все еще был на вахте. Ковак и Смит снимали спектрограммы. Ногучи и Ланди занимались бумагами.

– Хотите, чтобы я вас подменил? – спросил он у Келли.

Вид у Келли был озабоченный.

– К сожалению, ты не можешь этого сделать.

– Как это?

– Пока ты сюда шел, позвонил мистер Саймс. Он говорит, что ты не будешь допущен к вахте вплоть до особого распоряжения.

– Так и сказал? Впрочем, этого следовало ожидать.

– Он сказал еще, чтобы тебя не допускали в помещение центра управления.

Макс высказал все, что он думал про Саймса. Потом добавил:

– Ну что ж, все было прекрасно, мне очень нравилось здесь работать. Пока, увидимся.

Он повернулся, чтобы уйти, но Келли его остановил.

– Не спеши, Макс. Он еще некоторое время здесь не появится. Мне нужно знать, в чем все-таки дело. Сидя за компьютером, я не вижу, что тут у вас творится.

Макс рассказал ему все, выуживая из памяти числа. В конце концов Келли кивнул.

– Это согласуется с тем, что я сумел тут раскопать. Капитан сделал ошибку, переставив цифры, – это очень просто. Затем у Саймса не хватило пороху провести большую коррекцию, когда это от него потребовалось. Но есть еще одна вещь, которой ты не знаешь. И они тоже не знают – пока.

– Что еще? Какую вещь?

– Все это есть на самописце силовой установки. Гюнтер стоял на вахте там, внизу, и рассказал мне по телефону. Нет, я конечно не сказал ему, что что- то не так. Я просто попросил его доложить мне, это вполне обычное дело. Между прочим, там, внизу, уже волнуются? Пассажиры сходят с ума?

– Нет, пока что не видно.

– Ну, это ненадолго. Такое невозможно долго скрывать. Так вот, насчет моей истории. Все было уже очень скверно, но у капитана оставался последний шанс. Он ввел коррекцию, но слишком большую. И ввел ее с обратным знаком, прямо в противоположную сторону.

Никакие ругательства тут не годились, все они были слишком слабы. Макс только и смог произнести:

– Господи!

– Вот именно. Влип он крупно.

– А есть какие-нибудь мысли относительно того, куда это нас занесло?

Келли указал на Ковака и Смита, возившихся со спектрографом.