новых небосвода, знал их не хуже, чем тот, который висел над Озарком, – а предстояло ему изучить еще многие и многие небеса. Да он и теперь, по картам, заранее изучал чужие небеса, которые ему предстояло увидеть во время этого рейса.

– Ой, Макс, как же это красиво!

– Конечно красиво. Гляди, вон метеор. Они здесь редкость, большая редкость.

– Загадай желание, быстро загадай желание!

– Хорошо. – Макс задумал, чтобы для него легко прошло выяснение отношений насчет подделки документов. Потом он подумал, что это нехорошо, в первую очередь нужно было загадать, чтобы Сэм выбрался из своих неприятностей, да и вообще, все эти приметы – глупое суеверие.

– Что ты загадал? – Она повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Что? – Он вдруг застеснялся. – Да нельзя же это рассказывать, а то не сбудется.

– Ну ладно. Но я уверена, – тихо добавила она, – что твое желание сбудется.

Он на мгновение подумал, что мог бы поцеловать Элли прямо сейчас, если бы повел себя верно. Но момент был упущен, и они вернулись в зал. Однако ощущение это не покидало его и на обратном пути, озаряя все вокруг. Все-таки мир был хорошо устроен, хотя и бывали в нем трудные положения. Вот он, например, практически – начинающий астронавигатор в первом своем рейсе, а ведь какие-то недели тому назад он одалживал у Макалистера мулов, чтобы убрать урожай, и старался ходить по возможности босиком, чтобы не стаптывать ботинки.

И вот теперь он в форме астронавта едет рядом с самой роскошно одетой девушкой на четырех планетах.

Он потрогал пальцем знаки различия на своей форменной куртке. Теперь, когда он офицер, женитьба на Элли уже не казалась такой уж совсем невозможной – если он вообще когда-либо решит жениться. Вполне возможно, что ее старик не сочтет офицера – к тому же астронавигатора – слишком неподходящей партией для своей дочери. А Элли была вполне ничего, и характер у нее был крепкий, и в трехмерные шахматы прилично играла, а ведь большинство девиц и правил запомнить не могут.

В таком вот радужном настроении Макс и пребывал, пока они возвращались на корабль и их поднимали наверх.

Келли встретил его прямо у шлюза.

– Мистер Джонс, капитан хочет вас видеть.

– Как? Ну, спокойной ночи, Элли, мне надо бежать. – Он поспешил вслед за Келли. – В чем там дело?

– Доктор Хендрикс умер.

По дороге к капитанской каюте Макс на ходу расспрашивал Келли.

– Я не понимаю. Я просто не понимаю, Макс. – Келли, похоже, был близок к тому, чтобы заплакать. – Я видел его перед обедом – он заходил в «нору», чтобы проверить, как там дела. И выглядел вполне хорошо. А потом, вечером, стюард зашел к нему в каюту и нашел его на койке, мертвым. – Он с беспокойством добавил: – Не знаю, что теперь будет.

– В каком смысле?

– Ну… Я бы на месте капитана остался здесь и запросил для него замену. Но не знаю, не знаю…

Теперь только Макс сообразил, что это несчастье делает астронавигатором мистера Саймса.

– А как долго придется ждать замены?

– Ну вот считай сам. «Дракон» пойдет через три месяца после нас. Он возьмет от нас почту. Так что всего потребуется около года.

При межзвездных путешествиях, в отличие от обычных, самым быстрым средством связи были сами корабли; радиограмма на Землю (если бы кому могла прийти в голову подобная глупость) шла бы две сотни лет, столько же шел бы и ответ на нее.

Когда они подошли к каюте капитана, дверь была раскрыта, а внутри толпились офицеры. Они стояли вокруг капитанского стола молча, с очень серьезными лицами. Макс тихо проскользнул внутрь, Келли остался снаружи. Капитан Блейн сидел за столом, опустив голову. Несколько участников сегодняшнего веселья в «Жозефине» появились еще позже Макса. Первый помощник Уолтер перебрал глазами присутствующих и затем тихо сказал Блейну:

– Здесь присутствуют все офицеры корабля, сэр.

Капитан поднял голову, и Макс был потрясен, увидев, насколько постарел он за несколько часов.

– Джентльмены, – тихо произнес капитан. – Вы все знаете печальную новость. Сегодня вечером доктор Хендрикс был найден мертвым в собственной каюте. Сердечный приступ. Врач определил, что он скончался за два часа до того, как его нашли, и что смерть была, вероятно, почти безболезненной. – Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть твердость предательски дрожавшему голосу. – Мы выведем брата Хендрикса на его последнюю орбиту завтра, через два часа после старта. Он бы хотел этого, Галактика была его домом. Он отдал всего себя без остатка тому, чтобы люди могли безопасно странствовать от звезды к звезде.

Тут капитан замолчал, и молчал так долго, что Макс подумал уже, что он забыл об их присутствии. Однако, когда он заговорил снова, голос его был