Хотя это оставалось всего лишь предположением среди тысяч других, застивших мне глаза.
Я размышлял, шагая вперед, строил гипотезы.
Воображал диалоги, продумывал реплики и шел все быстрее, словно стараясь собственные возражения оставить позади.
Ремень сумки резал мне плечо. На обочине дороги стояло небольшое каменное строение. Дверь оказалась не заперта. Я оставил там свои книги.
Я потом за ними вернусь.
Никто никогда не ворует книги.
Я узнал дом. Такой же, как на моем клочке бумаги. Я оставил сумку снаружи, около воротного столба, вошел во двор и направился к наиболее ухоженной части построек. Туда, где у дверей стояли сапоги и виднелись занавески на окнах. Я постучал. Мне никто не ответил. Постучал сильнее. По- прежнему никого.
Черт побери. Никаких сокровищ.
Я огляделся. Постарался понять, где же нахожусь, как все это устроено и что я вообще делаю в этой дыре. Непонятно.
В конце концов дверь отворилась за моей спиной. Я обернулся, широкой улыбкой заменив букет цветов. Увы, моя улыбка на ходу завяла.
Да уж, такого я и представить себе не мог.
Неужели все настолько запущено?
Она указала подбородком на сарай. Если я не найду его там, то должен буду пройти до конца дороги и поискать на склонах холма.
— Или его, или собаку! Если увидите собачий хвост, значит, и человек неподалеку!
Она веселилась от души.
Я уже отошел на пару шагов, когда она прокричала мне вслед:
— И напомните ему, что у Тома в шесть тренировка! Он поймет! Спасибо!
Я был потрясен. Хотя обычно я очень внимателен к людям, но я не смог бы вам ее описать. Ни ее лицо, ни одежду, ни даже цвет ее волос. Единственное, что мне запомнилось, было тем, на что я безуспешно старался не смотреть: ее костыли.
В-двенадцатых, твердая земля
На что я, собственно говоря, рассчитывал?
Не знаю…
На что-то более солидное…
На некую сцену.
Красивую сцену.
Как в романе или в кино.
Особенный свет, величавое небо и мужчина, стоящий на этом фоне.
Да, именно так: мужчина, стоящий с… уф… с чем-то навроде секатора в руке.
И музыкальное сопровождении момента встречи. Пусть звучат трубы из «Звездных войн», «Полет валькирий» или еще какая-нибудь ерунда.
Вместо всего этого я стоял на пороге сарая в тусклом свете неоновой лампы, какой-то пес обнюхивал мои причиндалы, а музыкальным фоном служили остроты «Больших голов»[125].
Неплохо, мой мальчик, неплохо…
Эй, да твоя жизнь — это даже не верблюд, это вообще какой-то мутант!
Сколько я ни щурил глаза, мне никого не удавалось разглядеть.
— Есть кто-нибудь?
Из-под капота трактора (не знаю, есть ли у тракторов капот, и вовсе не уверен, что тот агрегат назывался трактором), ругнувшись, вылез лохматый мужик.
— Здрасьте, — проворчал он, — вы страховщик, да? Паркер! Господи, ко мне!
Ужас.
