декомпрессии, раненые и попавшие под обвалы, задохнувшиеся в стремительно разряженном воздухе, замёрзшие и искалеченные. В одном из полуобвалившихся зданий команда Карилиса наткнулась на мёртвых детей. Сбившиеся в кучу, скованные страховочным шнуром, они так и остались запертыми в комнате с плотными дверями и прочными стенами. Не учли только одного — основной контур питания отключился, а аварийный долго не проработал. При осмотре выяснилось, что оно задумывалось, как герметичное хранилище с автономной системой жизнеобеспечения. И тогда Лиам указал в сторону разрушенной подстанции, должной подпитывать это крыло здания. Почему местные жители не увели детей в подземные уровни, тоже стало ясно. Удары наносились так стремительно, что шансов на это не дали.

Карилис понимал, что пока они не найдут хотя бы закутка с достаточным содержанием внутри атмосферы, поговорить или обменяться мнениями ни у кого не выйдет. Связи быть не могло, речь в настолько разряженном воздухе не передавалась бы достаточно членораздельно, а тыкать пальцами в толстых перчатках в сенсоры биокоммов не представлялось возможным, хотя каждый из группы послушно надел их на запястья поверх защитных костюмов. Атарх взял комм из запасов в хранилище, с которыми Лиам расставался так же охотно, как скряга с ежемесячными пожертвованиями в фонд сирот. Остальные люди подполковника перебивались сеткой связи в своих костюмах, отрезанные от тактических схем остальных, но получающие указания от Госсершвейна.

Тяжёлые металлические створки дверей, ведущих вниз, в подземные помещения, нашлись не сразу. Людям пришлось довольно долго поблуждать по растерзанным платформам, свыкаясь с мыслью о вездесущей смерти, способной быть достаточно изощрённой и разнообразной даже в таком месте, как секретный и сверхзащищённый лабораторный комплекс.

Но после прямого попадания в основные щиты, окутывавшие планетоид, у местных не оставалось шанса. Они ещё могли продержаться, закуклившись под зданиями и успев накачать туда достаточно воздуха на первое время. Дальше в дело бы вступили генераторы и внутренний контур жизнеобеспечения, должный обеспечить пережившим катастрофу какое-то время для того, чтобы дождаться помощи или устранить поломку внешних щитов.

Но щиты должны были бы устоять и сами, пусть ракеты и били почти в одно место, обеспечивая прорыв. Если бы спутниковая система, посылающая сигнал на поддержание этих щитов, не была отключена вручную из недр подземного корпуса кибербиологов. Сигнал тревоги, автоматически запускающий повышенные меры безопасности и защиты комплекса, не прошёл на орбиту рядом с планетоидом, спутники не распознали его и не отдали команду подключать резервные генераторы, наводить орудия со множества военных спутников вокруг и развёртывать оборонительные укрепления против воздушно-космической атаки. Дальнейшее зависело от точности и профессионализма военных флотилий Иридии, а уж в их выучке и упорстве Карла успела убедиться на личном опыте.

И теперь, когда за основными внешними дверями она увидела слабое свечение почти неповреждённых диодных лент, Карла восприняла это за чудо. Створки нехотя начали сползаться обратно, отсекая группу людей от ужасов внешнего мира и герметизируя помещение. Внутреннюю камеру начала заполнять атмосфера. Она была слабой, но стрелка на панели управления упрямо двигалась к зелёной зоне до тех пор, пока влажный щелчок системы не сообщил о том, что шлюз надёжно закрыт. После того можно было попробовать отпереть внутренние двери, ведущие к лифтам, а уже дальше спуститься на последние подземные уровни и проверить обстановку там. Сканеры Госсершвейна показывали, что необходимые условия для жизни остались только здесь, остальные комплексы исследовательских зон оказались зияющими темнотой пастями с распахнутыми створками гермодверей. Центровые здания и самые крупные объекты распрощались с надеждой уберечь в своих недрах хоть кого-то живого. Некоторые строения не имели выходов в подземелья, и это здание администрации и канцелярской бюрократии оказалось последним, имеющим вход в жилые зоны комплекса. Да и то, весьма условно жилые. Учёные, биологи и программисты редко покидали свои чертоги для посещения собратьев. Те, кому удавалось заключить союз, съезжали в семейные помещения. Остальные старались без особой надобности праздно не разгуливать вне обширных зон, приспособленных для жизни под их муравейником с рабочими местами. Подземелья не сообщались между собой, исключая небольшие подскальные комплексы, собранные, как бусы на нитку, для удобства переходов между множеством мелких конторок, жилищ, мастерских и прочего городского колорита.

Карла никак не могла поверить в то, что такое огромное количество людей, учёных, техников, рабочих и кибербиологов комплекса погибло в одночасье. Массовые смерти на Иридии не были редкостью, трудные условия жизни, недостаток чистой воды и качественной пищи иногда приводили к вспышкам болезней от контрабандных продуктов. Но такое Карла видела впервые. И надеялась никогда больше не увидеть подобного.

Едва последние шорохи натужно свистящей системы жизнеобеспечения затихли, а биокомм показал приемлемый уровень кислорода в атмосфере, Карилис тут же со щелчком раскрыл свой шлем, заставив прозрачный щиток втянуться в пазы конструкции. Остальные повторили его жест. И только компании Госсершвейна пришлось повозиться со своими костюмами. Всё же снабжение отдалённых секторов не было таким совершенным, как игрушки Комитета и его работников.

— Капитан, есть слабый сигнал снизу, двадцать восьмой уровень, — деловым тоном отрапортовал Лиам, тыкая в сенсоры биокомма. Карилис удивлённо присвистнул. Кто-то мог выжить, и его это несказанно обрадовало. Карла тоже оказалась удивлена не меньше. Она уже потеряла всякую надежду найти живых в этом месте.

— Это может быть сигнальный маяк автоматической системы, — не спешил разделять радости остальных Атарх.

— Не узнаем, пока не проверим, — вынес вердикт Янис, — у кого тут есть план этих строений?