Янис дёрнулся, как от пощёчины, скривился, но ничего не ответил. Его пальцы замерли над кнопками пульта, от которого он не отводил взгляд.
— Того Карилиса уже нет, он остался только в Индиго. Я постарался сохранить все свои черты, плохие и хорошие, — сказал он наконец. — И теперь мне кажется, что Индиго более жив, чем я. От меня осталась оболочка, и она в любой момент может исчезнуть, а вот искин останется. Я давно не брался за рисунки, ты прав. А вот здесь захотелось.
— И ты понял, что ошибся тогда, в прошлом?
Ян замолчал. Он прекрасно понимал, что его друг прав, но признать эту правоту значило признать своё поражение. Он создавал Индиго, любовно вкладывая в него всю свою память, модели поведения и реакции, стараясь оставить после себя тот образ, который был когда-то давно. Образ прошлого, не подходивший его нынешнему состоянию. Тот, прошлый Ян, жизнелюбивый и предупредительный, молодой, амбициозный и красующийся перед самим собой, никак не вязался с тем путём, что избрал для себя комитетчик, осознав, как сильно изменило его пребывание на планете ксероформов. Он до сих пор не мог говорить о них, как о чужеродных организмах, но и не мог назвать их братьями по разуму. Да, Карилис знал правду, как знали её и на Эдарии, но Комитет или Сенат — ещё не всё человечество, не весь Конгломерат. И этому человечеству трудно было бы принять истину, увиденную Яном однажды. Впрочем, ему всё равно никто не поверил тогда. Не поверят и позже, если он решит рассказать.
— Я не ошибся, — глухо произнёс комитетчик, — в то время и при тех обстоятельствах мой выбор был верным.
— Но теперь обстоятельства изменились, — кивнул Лиам, почёсывая короткий ёжик волос на затылке, — что-то изменилось.
Карилис передёрнул плечами. Он плохо спал в последние дни, ему снились кошмары, снился плен, его бегство. И снилась Карла, наблюдающая за этими событиями. Ян посмотрел на друга непроницаемым взглядом, снова закрывшись внутри себя. Улыбка Карилиса была вежливой и дружелюбной, но вот в глазах, как в зеркале, отражалось только лицо Лиама.
— Она не Линда, — серьёзно произнёс бывший наёмник, покачав головой, — да и ты уже не тот лорд Карилис. Рано или поздно она узнает правду, как узнали все мы, Ян. И лучше бы, от тебя, — он поиграл желваками. — Ты знаешь, что к ней уже подходили по этому вопросу?
Капитан напрягся, его взгляд стал тяжёлым и давящим.
— В баре, — снова кивнул Лиам, — пока тебя не было с нами. Я не сказал ей, что заметил кого-то, хотя дорогой костюм и отсутствие любых деталей, вроде запонок, хронометров или сраного галстука говорят красноречивее слов о том, откуда он был и кто его послал. Хочу, чтобы Карла сама решала, с кем она и кому верит. Но ты должен знать, если решишь быть с ней откровенным.
— Теперь я скорее решу наоборот, — сухо бросил Ян, выходя из тренировочного зала и запирая двери. Лиам последовал за ним, но ничего больше не говорил.
«Сам решишь, что тебе делать, не маленький уже», — подумал Лиам, отправляясь к себе. До Иридии оставалось полторы недели пути, а капитан ещё даже не собирал брифинг по этому поводу.
— Карла, ты удивительная девушка, — произнёс Индиго, галантно прикасаясь губами к пальцам собеседницы. — Твоё образование выше всех похвал. Редко встретишь такую умную и такую привлекательную женщину, — он сокрушённо покачал головой. — Если бы я мог, ах, если бы я только мог… — он глубоко вздохнул. — Ты желаешь ещё вина?
Карла согласно кивнула. Они сидели в кают-компании напротив друг друга. Между ними стоял небольшой столик из резного дерева, заполненный различными закусками и вазочками со сладостями. На выбор была отличная коллекция вин, ликёров и охлаждённого игристого вина. Визуальная проекция искина, имеющая образ капитана Карилиса, сидела напротив Карлы, изображая курение толстой сигары. Голограмма не могла позволить себе принимать пищу или наслаждаться ароматом табака, зато она могла позволить себе лично присутствовать рядом с Карлой.
Когда она спросила его о том, может ли он быть видимым, имеет ли проекцию в трёхмерном пространстве, Индиго только вздохнул. Он честно предупредил Карлу, что для неё это будет… странно. Но когда искин появился в образе Яна, Карла едва подавила улыбку. На искине была тонкая сорочка светло-серого цвета, брюки в тон и расшитая серебряными нитями жилетка, отлично гармонирующая с остальным костюмом. Индиго продумал даже обувь, остановив выбор на лёгких туфлях с каблуками, звуки от предполагаемых шагов шли в комплекте. В целом создавалось ощущение полного присутствия рядом капитана Карилиса. Только совершенно иного, другого и незнакомого. Во взгляде не было привычной тяжести и холодности, улыбка на лице смотрелась открытой и симпатичной, чисто выбритое лицо, коротко стриженые тёмные волосы, мягкие жесты и ненавязчивая беседа о литературе и поэзии ранней эпохи становления Эдарии. Индиго был совершенен, и Карла только гадала, что из этого образа когда-то принадлежало Яну.
«Если он был хотя бы в половину так хорош, я понимаю тех, кто попал в его сети, — думала Карла, пока искин изображал из себя аристократа, — и я сожалею о том, что с ним стало, чем бы это ни было».
— Прошу вас, леди Карла, выбирайте. Какой год, какой сорт предпочитаете? — он обвёл столик изящным жестом. — Я должен извиниться за мои манеры, но к моему глубочайшему сожалению, я не имею возможности лично наполнить ваш бокал.
— А тебе бы этого хотелось? — спросила Карла, наполняя разноцветный хрустальный бокал прохладным игристым вином. Индиго в образе капитана Карилиса задумчиво покрутил в пальцах сигару. Густой дым вился безупречными спиралями, но никакого запаха в комнате не было. Была только иллюзия всего происходящего, но весьма качественная иллюзия, Карла даже забыла, что перед ней только голограмма. Лицо Индиго казалось живым, осязаемым, на
