Любви случайное явленьеСмиренно чудом назовиИ не бросай слова презреньяВслед улетающей любви.
1966
* * *
Взад-вперед ходят ангелы в беломС неземным выражением глаз,Труп еще называется телом —В лексиконе, доступном для нас.И чистилища рефрижератор,Подготовивший трупы в полет,Петербургский ли это театр,Навсегда замурованный в лед.Распахнут подземелье столетья,Остановится время-пораЛифтом морга, как шахтною клетью,Дать добычу судьбы — на гора.Нумерованной, грузной, бездомнойТы лежала в мертвецкой — и вотПоднимаешься в синий огромныйОжидающий небосвод.Вот последнее снаряженье:Мятый ситцевый старый халат,Чтоб ее не стеснились движеньяВ час прибытия в рай или в ад.И обряд похоронного чина,И нарушить обряда не сметь,Чтобы смерть называлась кончина,А не просто обычная смерть.И нужна ли кончина поэту,Торопливых друзей говорок,Заглушающий выкрики светаОт обугленных заживо строк.Нумерованной, мертвой, бездомнойТы лежала в мертвецкой — и вотПоднимаешься в синий огромныйОжидающий небосвод.
Портрет — эго спор, диспут,Не жалоба, а диалог.Сраженье двух разных истин,Боренье кистей и строк.Потоком, где рифмы — краски,Где каждый Малявин — Шопен,Где страсть, не боясь огласки,Разрушила чей-то плен.В сравненье с любым пейзажем,Где исповедь — в тишине,
