Кровь солона, как вода океана,Чтоб мы подумать могли:Весь океан — это свежая рана,Рана на теле земли.Помним ли мы, что в подводных глубинахКровь у людей — зелена.Вся в изумрудах, отнюдь не в рубинах,В гости нас ждет глубина.В жилах, наполненных влагой соленой,Мерных ударов толчки,Бьет океан своей силой зеленойПульсом прилива — в виски.
1963
АМУНДСЕНУ
Дневники твои — как пеленг,Чтоб уверенный полетК берегам любых АмерикОбеспечивал пилот.Это — не руины Рима,А слетающий с пераСвежий, горький запах дымаПутеводного костра.Это — вымысла границы,Это — свежие следыПо пути за синей птицей,Залетающей во льды.Мир, что кажется все чащеНе музейной тишиной,А живой, живущей чащей,Неизвестностью лесной.
Две малявинских бабы стоят у колодца —Древнерусского журавля — И судачат…О чем им судачить, Солотча,Золотая, сухая земля?Резко щелкает кнут над тропою лесною —Ведь ночным пастухам не до сна.В пыльном облаке лошади мчатся в ночное,Как в тургеневские времена.Конский топот чуть слышен, как будто глубокоПод землей этот бег табуна.Невидимки умчались далеко-далеко,И осталась одна тишина.Далеко-далеко от московского гамаТишиной настороженный дом,Где блистает река у меня под ногами,Где взмахнула Ока рукавом.И рукав покрывают рязанским узором,Светло-бронзовым соснам под лад,И под лад черно-красным продымленным зорямЭтот вечный вечерний наряд.Не отмытые храмы десятого века,Добатыевских дел старина,
