— Если ты такой хладнокровный и бесчувственный, то почему вызвался прийти за вещами Лив? — София кивнула на розовую сумку, заполненную, по предположениям Сильвана, соблазнительным нижним бельём. — Мне позвонили из ХКР и попросили принести их именно в это время, чтобы ты смог прийти и забрать их?

— Ну, да. — Сильван замялся в нерешительности. Если честно, он не знал, почему вызвался пойти и забрать посылку, которую ожидала Оливия. София всем видом показывала, что он ей не нравится, и, конечно же, он не испытывал к ней никакого интереса. И все же… Сильван не мог выбросить хрупкую красоту этой человеческой девушки из своего сознания. — У меня были здесь кое-какие дела, и мне в любом случае пришлось бы спускаться на Землю, так что я решил заодно забрать вещи пары своего родственника, — солгал он.

— Пара своего родственника? Это так ты называешь Оливию?

Он кивнул, радуясь, что она не разглядела очевидной фальши в его словах.

— Это аналогично вашему термину «невестка». Так мы называем невест, которых выбрали наши братья.

София нахмурилась.

— Можешь звать её просто Лив, как это делаю я, потому что она никогда не станет твоей невесткой.

— Ты так уверена в этом, и в то же время сама указала на то, что она попросила тебя прислать ей все эти соблазнительные вещички.

Она выглядела разочарованной.

— Я знаю, и она не объяснила мне, зачем они ей понадобились.

Сильван выгнул бровь.

— Логично было бы предположить, что она хочет соблазнить Брайда.

— Но почему? Прошло всего два дня — я уверена, она не сдалась бы так быстро. — София по-прежнему упрямо смотрела на него, но голос её слегка дрожал. — Лив не могла так просто бросить меня. Она будет сопротивляться ему, я знаю.

Сильван вздохнул и наклонился вперед, заглядывая ей в глаза.

— София, я боюсь, что тебе придется столкнуться с тем, что твоя сестра может оказаться не такой сильной, как ты думаешь. Она не сможет противостоять Брайду вечно.

Она скрестила руки под своей полной грудью, упрямство по-прежнему светилось в ее прекрасных глазах.

— Вы, Киндреды, думаете, что вы такие горячие. Он хороший парень, но не такой уж и неотразимый.

— Он — нет, а вот его брачный аромат для твоей сестры как афродизиак.

Сильван не понимал, почему рассказывал ей то, что разозлит ее еще сильнее. Но он хотел смягчить этот удар, помочь принять неизбежное — как бы сильно она ни любила сестру, ей суждено было отдать Оливию тому, кто нуждался в ней больше.

— Брачный аромат? О чем ты? — Зеленые глаза Софии подозрительно сузились, и она склонилась к нему.

— Когда Киндреды заявляют права на свою пару, в их телах происходят изменения на химическом уровне, для привлекательности. Организм начинает вырабатывать очень сильные феромоны, влияющие на ДНК невесты. Эти феромоны действуют на потенциальных пар как афродизиак. — Сильван пожал плечами. — Очень немногие женщины, в любом из миров, которые мы посещали и с которыми проводили обмен, смогли преодолеть их влияние и противостоять искушению создать связь с воином, который их выбрал.

— Мой Бог! — София откинулась на спинку дивана, ее глаза расширились от ужаса. — Это наркотик! Он одурманивает ее, а она даже не подозревает об этом.

«Началось».

— Всем известно, что мы занимаемся генетическим обменом, и то, что в нашем арсенале есть более одного средства для соблазнения партнера другого вида, не должно вызывать удивления, — указал Сильван.

— Ты… ты хладнокровный ублюдок. — София покачала головой. — Бедная Лив даже понятия не имеет, что он с ней делает.

— Даже если бы она знала, это бы ничего не изменило, — терпеливо объяснял ей Сильван, не обращая внимания на оскорбления. — Брачный аромат слишком силен, ему невозможно противостоять. Это пробовали делать более сильные виды, чем ваш, и все они проигрывали. За очень небольшим исключением.

Он прикрыл глаза, вспоминая о Фине, о её белых волосах и бледных хрустальных глазах. «Мне очень жаль, Сильван…»

— Это неправильно. Вы действуете нечестно.

Слова Софии выдернули его из болезненных воспоминаний, и Сильван снова открыл глаза, увидев выражение отчаяния и гнева на ее прекрасном лице. Её глаза блестели от слёз.

Замечательно, теперь она расстроилась еще сильнее и стала еще более неразумной, чем он думал. Сильван полагал, что должен испытывать раздражение, но вместо этого его охватило настолько сильное неразумное желание обнять ее и утешить, что он скрестил руки на груди и едва сдержался, чтобы не потянуться к ней.

— Я слышал, что у вас, людей, есть поговорка — «В любви и на войне все средства хороши». Это правда? — спросил он.