Для тётки это была больная тема, и она попыталась переключить внимание мужа на Зарубина.

—- Человек он хороший, подсадил, повёз и денег не спросил. Так бы пёрлись с сумками. Цего бы ему не по­мочь?.. Скажем, Натахин ухажёр. Натаха-то должна вот-вот приехать с практики. Если уже не приехала! Пускай у Драконей и поживёт. Зачем отдавать его Недоеденному?

 — Почему тогда у Драконей? Где логика? Если Ната­щи кавалер?

Тётка смутилась и что-то прошептала мужу — тот сер- ш то отпрянул.

— Да и хрен с ним, пускай пристаёт! Скорей бы V с кто-нибудь к ней пристал!

- Она же у нас девица! — возмутилась попутчица.

Девица? А кто с Дедом Морозом в обнимку фотался?

Жена ему рот заткнула.

— Ты что мелешь-то?! Сфоталась, ну и что? С ним все девки фотаются!

— А зачем в этом выставила, как его...

— В Интернете? Так это модно сейчас!

— Ну а почто голая-то снималась?!

— Почему голая? Это стринги называются!

— Ага, стринги: здесь черта и здесь черта. Больше нету ни черта...

— Натаха хотела показать, что ни деда, ни мороза не боится!

— Телеса она свои показывала, — обидчиво провор­чал попутчик и умолк.

— Всё равно, пусть вдова у себя поселит, — упрямо повторила жена, покосившись на Зарубина. — От греха подальше.

— Она поселит! И себе парня приберёт! Любит при­езжих...

Тётка вздохнула:

— И то правда... Но и к нам его тоже опасно. Залезет ночью к Натахе...

— Вот и будем до пенсии её кормить, если никто не за­лезет.

— Будем, а что остаётся? Теперь зубы вставили...

Обсуждали это так, словно Зарубина не было!

— Мне всё равно надо к Костылю, — не вытерпел он. — Лицензии к нему выписаны...

— Костыль тебя в лес не пустит, — заявил попут­чик. — И охотиться не даст, пока приказ губернатора не исполнит, дива не изведёт.

— А эти Дракоши дадут?

— С дракошами тебя ни один леший не тронет, — вставила тётка. — Тем паче со вдовой. Ей даже губерна­тор не указ.

— Как же так? — обескураженно спросил Зарубин.

— Дак Драконя-то был председатель! И Герой!

- Председатель чего?

Как цего? Объединённого колхоза!

— Но ведь колхоз у вас развалился?

Колхоз-то развалился, — восхищённо согласилась по­путчица. — Да только Драконя каждый день отправлял м 1'отьму молоковоз на три тонны. И ещё один перерабатынил на своём маслозаводе. При вдове так ещё больше стало.

Откуда же столько?

— А этого никто не знает, — заявил её муж. — Фено­мен природы. Известно точно, они дома только двух ко­ров держат, этих самых тряпочных, французских. Чтоб детишек парным молоком поить. И ещё нетелей на про­дажу, которых волки режут.

— Колхоза нет, а надои есть?

Бывший всегда откровенным, попутчик начал тем­нить или толком ничего не знал и строил предположения.

— Колхоза-то нет. Да ведь земля осталась. Драконя, можно сказать, с детства председатель. Его отец тоже был председателем, вот и научил. Сын далеко вперёд смотрел и перед самым крахом укрупнился — соединил три кол­хоза и леспромхоз в одно аграрно-промышленное хозяй­ство. У него столько власти в руках было — ого! Всю па­хотную землю, выпасы, сенокосы — всё под себя подгрёб. Колхозные леса и гослесфонд в придачу! А ещё со всех со­брал холостых молодых специалистов и выдал за них всех грех дочерей чуть ли не в приказном порядке. Одну свадь­бу гуляли. Куда бы теперь Костыль ни сунулся, председа­тель документы и карты на стол — везде его территория. Даже губернатор вынужден считаться. Поэтому Недое­денный арендует у него угодья, а в договоре всё прописа­но. Вроде даже звери принадлежат колхозу «Пижменский Шродок». Будто у Дракони каждый медведь с биркой. Ко­стылёвы гости стрелят зверя, станут шкурать, а него в ухе написано чей. Так Борута говорит, сам видал...

— Может, у вас и речка Пижма молочная, с кисель­ными берегами?