рассыпавшееся на нули и единицы. В страхе он носился по игровым комнатам, пытаясь спастись от кровожадных геймеров, и понимал: убежать невозможно. Все коридоры бесконечного лабиринта заканчивались тупиками. И когда враги уже вовсю ломали за его спиной последнюю дверь, перед ним возник Бука. Он положил ледяные ладони беглецу на виски и сказал: «Бежать некуда. Ты — это я». Вглядевшись в лицо Буки, Прохор с ужасом понял: он смотрит в свое собственное отражение.

Со слабым вскриком Прохор открыл глаза. И вздрогнул: перед ним и наяву был Бука…

Нет, все-таки не он.

Бледная худенькая девочка лет двенадцати, с парой тонких косичек. Незнакомая.

— Это же вы — Провидец?

— Ну… — он сухо откашлялся. — Допустим.

— Помогите моей маме, — дрожащим голосом проговорила девочка. — Она стала такая…

Девочка запнулась. Прохор подождал немного и спросил неровным со сна голосом:

— Какая — «такая»?

— Как будто это не она. Ее словно подменили.

— А почему ты решила, что я могу тебе помочь?

— А разве не можете? — девочка забеспокоилась, беспомощно поглядела назад. — Мне ребята сказали…

Проследив ее взгляд, Прохор мрачно хмыкнул: там, в дверях маячил знакомый уже парнишка. Между собой подростки называли его… Ромзес, кажется.

— У твоей матери нейрофон? — устало спросил Прохор.

— Да… И она ведет себя как… — В глазах девочки задрожали слезы.

— Как кукла, — довольно безжалостно закончил за нее Прохор.

Не выдержав, девочка разрыдалась. Болезненно скривившись, парень неловко похлопал ее по плечу:

— Не надо… Слышишь? Я попробую помочь. Она здесь — твоя мама?

— Нет, — всхлипнула девочка. — Она дома. Мне сказали, спасают только «неохваченных»…

— Все верно. Избавить человека от нейрофона не так просто. Это такая дрянь…

— Но вы-то можете?!

Глядя в глаза этой девчонке, Прохор вдруг понял, что отказать ей — выше его сил. Даже несмотря на то, что любой выход с замаскированной базы группировки «Вирус» — смертельно опасен для него. Не говоря уж об опасности для самой базы.

— А где сейчас твоя мама?

— Мы на Ленинском проспекте живем, — оживилась девочка. — Я покажу дорогу!

— Это само собой. Только туда еще добраться надо. Как тебя звать-то?

— Мара.

— Ладно, Мара. Сейчас решим, как поступить.

Он скосился на Клеща. Тот сладко посапывал на своей койке, и, похоже, страшные сны его совершенно не мучили. Трясти его не имело смысла. Да и не хотелось подставлять напарника перед Принцем. Мало ли какие еще дела предстоят…

Маньяк. Вот кто реально может ему помочь.

Осторожно выглянув из двери, Прохор убедился: Принца поблизости нет. Это было немного странно — избегать встречи с главой сопротивления, но сейчас приходилось идти вопреки принятым здесь правилам. Наверное, он действительно был неправ, и в каком-нибудь партизанском отряде просто поставили бы к стенке за неподчинение приказу. Но слишком ярки были ощущения расставания с нейрофоном, слишком жуток вид людей, превращенных в живых кукол. Так что хотя бы еще одному человеку он поможет.

Только одному. А потом — полное подчинение.

Стоп. А как же Тина?

— Так чего ты хотел?

Прохор вздрогнул. До него дошло, что он навис над Маньяком, тупо пялясь на него невидящим стеклянным взглядом. Он и сам не заметил, как пересек этот зал, добравшись до рабочего места здешнего «компьютерного гения». Черт, то ли устал, то ли действительно какие-то провалы в памяти после удаления нейрофона. Не хватало только стать сомнамбулой и натворить каких-нибудь бед в бессознательном состоянии.

— Ты слышишь меня, Провидец? — терпеливо произнес Маньяк.

— Да, извини, — пробормотал Прохор. — Слушай, мне нужна твоя помощь.

— Принц в курсе? — мгновенно отозвался Маньяк.

— Н-нет. И я хотел бы, чтобы это осталось между нами.