Он еще позвал — но, скорее, для очистки совести. Было уже понятно: хозяина дома нет.

Стало быть, напрасно он пришел сюда. Ждать возвращения тоже времени нет — он подвергает угрозе детей, ждущих в автобусе. Клещ загнал машину под бетонный навес в здешних трущобах, но какие гарантии?

Если бы Буке или Тине можно было позвонить, он бы не потерял столько времени напрасно. Все-таки хреново оказаться безо всяких средств связи. Он настолько привык к постоянному нахождению в сети, что сейчас ощущал что-то вроде наркотической «ломки». С другой стороны, определенно прояснилось сознание. Оказывается, неплохо не только пялиться в экран или виртуальную картинку нейрофона, а осмотреть все собственными глазами, потрогать, ощутить пальцами фактуру. Понюхать, наконец, хоть и не всегда в нос бьет приятной парфюмерией.

Он неторопливо прошелся по жилищу Буки. Говорят, интерьер дома может здорово рассказать о хозяине.

Дом Буки оставлял ощущение недоумения. Здесь не было ничего, что указывало бы на его предпочтения, привычки, вкусы. Не было кухни или ее подобия, не было припасов или остатков еды, не было книг, журналов, электроники, украшений, простеньких картинок на стенах. Только диван, старый плед, стул, стол. Можно было подумать, что Бука лишь имитирует жизнь. Ведь не может человек существовать без привычек, предпочтений, без банальной еды. Разве что это убежище — вовсе не настоящее его жилище,

Или хуже того: Бука не человек вовсе. Он не ест, не пьет, не спит и живет только своими мрачными, нечеловеческими мыслями. В пользу последнего было немало доводов. Однако думать о таком не хотелось, так как это было просто-напросто страшно.

Бредя по обширному кирпичному лабиринту, выйдя в большое, напоминавшее холл, помещение, Прохор вдруг ощутил в глазах неприятное мельтешение. Опыт заставил остановиться и сделать шаг назад — на всякий случай. Мельтешение никуда не делось — что-то происходило с кирпичной стеной напротив, будто рассыпавшейся на кирпичные «пиксели».

Это напоминало марево над раскаленным асфальтом в жаркую солнечную погоду. Марево поднималось прямо из плиты перекрытия посреди обширного пространства между серыми бетонными колоннами. Прохор протянул руку в сторону колыхавшейся мути — и отдернул ее, ощутив неясную угрозу. Прошептал:

— Что за черт…

Сделал пару шагов назад, огляделся. Заметил валявшийся на полу ржавый болт — Бука не особо занимался уборкой. Поднял, с сомнением подкинул в ладони — и бросил в сторону непонятного движения воздуха. Шут его знает, чего он ожидал. Взрыва? Вспышки? Да с какой стати — подумаешь, обыкновенный поток воздуха.

Однако чутье не подвело. Болт не пролетел сквозь марево, как если бы это был простой теплый воздух.

Он просто исчез. Вот он двигался по дуге, склоняясь в сторону пола — и вдруг пропал из поля зрения. Только марево вроде бы пошло легкой зеленоватой волной.

— Что ты такое? — проговорил Прохор, осматривая странное явление со всех сторон.

Нельзя сказать, что он был совсем уж потрясен. Скорее, напротив, что-то в этом духе он был готов встретить в обиталище Буки. Такого странного парня и окружать должна какая-нибудь необъяснимая пакость. Возникла даже дурацкая мысль сунуть в необъяснимое явление природы какую-нибудь палку — эксперимента ради.

Его остановили приглушенные звуки шагов: кто-то поднимался по наружной лестнице. В первые секунды Прохор обрадовался, решив, что вернулся хозяин. Но слух различил голоса, а следом — шаги сразу нескольких человек. И это уже было опасно. Он едва успел отбежать в тень и спрятаться за колонной — больше некуда было деться в этом полупустом зале. Дверь со скрежетом открылась, «лофт» заполнили звуки шагов тяжелых ботинок. Голоса стали отчетливее, и принадлежали они незнакомцам.

— Что-то мы быстро на этот раз, — недовольно сказал один, самый молодой голос. — Говорю тебе: хвоста не было. Можно было еще покуражиться.

— Покуражиться ему охота, — хрипло усмехнулся другой. — Куражься в Зоне. Здесь у нас «запасной аэродром».

— Какие-то вы пугливые стали в последнее время. Как «отмычки» на первом рейде.

— Ты хлебало-то прикрой, — с угрозой сказал третий. — За «отмычку» можно и перо в бок получить. У самого молоко на губах не обсохло, а лезет профи учить.

— Да это я образно… — примирительно сказал молодой. — Ну, надо же использовать эту дыру как-то. Самый короткий путь сквозь Периметр, как- никак.

— А чей это путь, ты хоть понял?

— А какая разница? Можно подумать, ты сам в это «въехал».

— Я-то как раз не сую голову в первую попавшуюся нору, не выяснив, кто в ней сидит. А если это дыра «мусорщиков»?

— Я так не думаю.

— Да ты никогда не думаешь, дятел! А ну, пшел вперед!

Прохор с трудом удерживался, чтобы не выглянуть из-за колонны. Но голоса были слишком близко, его наверняка бы заметили. А незнакомцы, судя