– Блондинка-старшекурсница? А что с ней?

Кэш явно удивился тому, что я ее знаю.

– Она сбежала.

– Когда?

– Точно неизвестно, – пожал он плечами. – Говорят, вчера, после школы. Ее мать вернулась домой, а она уже ушла.

Уэс заметно расстроился.

– Ты как, дружище? – обеспокоился Кэш. – Я знаю, что вы двое…

– Я в порядке, – оборвал его Уэс, хотя мне бы хотелось узнать конец этого предложения. – Просто жаль это слышать, – добавил он.

– Да. Хотя и не скажу, что удивлен.

– Почему? – спросила я.

Перед мысленным взором возникли воспоминания, считанные с подвески: расстроенная Бетани сжимала руль, желая уехать. Но что случилось? Что привело к этому? Кэш замешкался, взглянул на Уэса, но тот только сказал:

– У нее дома были неприятности.

Больше ничего никто из нас сказать не успел – прозвенел звонок, и мы вместе с остальными студентами прошли в ворота. Кэш и Уэс отделились, и разговор стих, но меня продолжали терзать вопросы, пока я брела в класс. Что произошло такого, отчего Бетани пришлось бежать? И почему она ждала до вчерашнего дня? У нее в распоряжении было все лето. Что такого случилось именно вчера? Смутное подозрение закралось в мои мысли. Сначала мистер Филлип, теперь Бетани. Одного похитили, другая сбежала. Но в обоих случаях есть общее звено. Я.

Тревога не отпускала меня, пока я шла по коридору в нужную аудиторию. Дед говорил, что надо замечать закономерности, но выискивать их специально не стоит. Так не ищу ли я связи там, где их не должно быть? Или может, я не вижу чего-то прямо у себя под носом?

Сообщение от Джейсона так и не было. Я проверила телефон перед алгеброй и затем еще раз перед теорией литературы. А перед занятиями спортом уже сама написала ему: «Хорошо добрался домой?»

Я попыталась успокоиться, сунула телефон и сумку в шкафчик, внезапно осознав, что сегодня раздевалку наполняют другие звуки. Вроде все те же – шорохи, шаги, голоса, металлический лязг. Но голоса звучали иначе. Никто не смеялся, не кричал. Лишь перешептывались, что-то обсуждали, внезапно замолкали. Я уловила только обрывки сплетен, но поняла, что они говорят о Бетани.

Популярная девушка. Маленькая школа. Студенток хлебом не корми – дай обсудить такую новость. Группа третьекурсниц считала, что она сбежала с парнем. Девушки с четвертого курса повторяли слова Кэша и Уэса: мол, нечему удивляться после того, что случилось. Но что именно случилось – они не говорили, а сразу же замолкали. Одна третьекурсница считала, что Бетани беременна. Другая решила, что она погибла. Некоторые разговаривали еле слышно и с укором поглядывали на девушек, которым не хватало приличия сплетничать тихо.

Что бы там ни было, одно ясно наверняка: Бетани пропала.

– Не думаю, что все так просто, – заявила Эмбер, выворачивая из-за угла.

– Ты во всем видишь преступление, – фыркнула Сафия, следуя за ней по пятам. – Это патология.

Они плюхнулись на скамью рядом со мной. Я надела спортивную кофту и опустила рукава, чтобы скрыть синяки на руке и сбитые костяшки.

– Я просто говорю, что есть свидетельства, и они противоречивы.

– Признай, ты просто хочешь, чтобы в этом деле было еще больше драматизма.

– Я бы сказала, что в этом деле драматизма и так больше, чем достаточно. Бетани жила как в плохом сериале.

– Фу, – содрогнулась Сафия. – Ты просто сказала «жила». Как будто она мертва. Не говори так.

– Вы о девушке, которая сбежала? – спросила я как можно небрежнее.

Эмбер кивнула.

– Если сбежала.

– А почему ты думаешь, что нет? – нахмурилась я.

– Потому что так было бы более волнующе, – закатила глаза Сафия.

Эмбер отмахнулась от нее.

– Да, признаю, есть факты, подтверждающие то, что она сбежала. Но также есть факты, которые говорят об обратном. О том, что она в конце концов передумала.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, закрывая шкафчик.

– Ну, папа сказал мне, что…

– Твоего папу тоже привлекли?

Эмбер кивнула.

– Он знаком с матерью Бетани, поэтому согласился взять это дело. Или по крайней мере, определить, надо ли вообще его заводить.