Я протянула руку к стене. Стоило лишь коснуться ее, как воспоминания ожили под моими пальцами. Я отмотала их назад, пока не нашла тот день. Я пролистала дальше, мимо ослепляющего света двери на Возврат, открытой Оуэном, мимо переплетенных в схватке тел, мимо ключа, которым он завладел обманом, к тому моменту, когда мне еще казалось, что я смогу его одолеть. Я точно знала, где это, потому что просматривала эту сцену множество раз, наблюдая свое поражение и пытаясь понять, в чем его сила и где я допустила ошибки. Я отмотала воспоминания и оказалась там за секунду до того, как началась борьба…
Я знала, что сейчас произойдет. И это происходит.
В пальцах возникла фантомная боль.
Сейчас было очевидно, что Оуэн просто играл со мной.
Но мне и не нужен звук, я прекрасно помню его слова.
–
Я убрала от стены руку, чувствуя уже знакомое онемение, оставшееся в памяти. В моих ночных кошмарах Оуэн выглядит и говорит точно так же. И даже тогда, когда я понимаю, что сплю, мне страшно – настолько все кажется реальным. Но сейчас, глядя на все это со стороны, я не испытывала ни капли страха. Разочарование и злость – да; возможно, еще сожаление, но не страх. Было совершенно ясно, что эти образы, потускневшие и серые, как в старом фильме, лишь моменты прошлого. Я даже не воспринимала их как свое прошлое. Как будто все это относилось к кому-то другому. Тому, кто слабее меня.
Я подумала о предложении Роланда – позволить Архиву вторгнуться в мой разум и стереть все, что связано с Оуэном. Мне стало любопытно, если бы я на это согласилась, то воспринимала бы произошедшее так же отстраненно? Если бы Оуэн стал всего лишь воспоминанием в чьей-то чужой жизни, смог бы он мучить меня во сне? Освободилась бы я тогда? Но я прогнала эту мысль. Я не собираюсь спасаться бегством. Это не путь к освобождению. И я никогда не позволю Архиву вторгнуться в мой разум, не позволю им с легкостью стереть часть моей личности. Стереть все. Мне нужно помнить.
Глава девятая
Я подобрала с пола учебник по политологии и принялась за чтение. Когда я дочитала заданные главы, за окном забрезжил рассвет. Солнце показалось над горизонтом, возвещая о начале четверга. «По крайней мере, в голове у меня ясно», – рассудила я, собирая школьную сумку. Три главы по теории литературы и параграф по алгебре я смогу прочесть и во время обеда, чтобы не попасть в отстающие со второго дня учебы.
Папа коротко и резко постучал в дверь моей комнаты и крикнул: «Подъем!». Застегивая молнию на сумке, я постаралась ответить ему сонным голосом. По дороге в гостиную я увидела, что телевизор включен, снова рассказывали о том происшествии. Но на этот раз под изображением разгромленной комнаты внизу экрана появилась строка: «Пропал судья в отставке Филлип».
Рядом с ведущим я увидела фотографию судьи, и сердце у меня екнуло. Теперь я узнала эту комнату, потому что мне знаком человек, о котором они говорили. Я видела его два дня назад.