– Ты, например, почти забыла только то, что связано с Прелестью.

– Но я стараюсь вспомнить!

– Но ты была далеко от Звезды, а твоя сестра – рядом, – продолжил Страус, не обратив внимания на восклицание Ириски. – И она полностью забыла Прелесть.

– Мир, который нас окружает?

– Да.

– Невелика потеря.

На самом деле девочка так не думала, просто она испугалась за сестру и пыталась храбриться. Однако Дикий отнёсся к её словам очень серьёзно.

– Ты так сказала только потому, что сама не помнишь Прелесть.

– И что?

Несколько мгновений Хиша с грустью смотрел на Ириску, а затем спросил:

– Неужели тебе совсем не хочется быть волшебницей?

– За которой гоняется злой колдун?

– Да.

– Не хочется. – Девочка была маленькой, но не глупой и знала, что от плохих людей нужно держаться подальше. – Я не помню эту войну и не хочу в ней участвовать.

– А придётся, – пообещал Дикий.

– Почему?

– Потому что ты – Непревзойдённая. Даже маленькая, даже потерявшая память, ты всё равно Непревзойдённая. Потому что это вы победили королеву Гнил в великой битве у Бессмертного водопада. Потому что я уже три месяца не встречал других Непревзойдённых, и если ты сдашься, то Двор исчезнет, а без тебя и твоих подруг Прелесть перестанет быть Прелестью. Но ты не сдашься, потому что ты – Непревзойдённая. Это очень громкий титул, Ириска, который даёт много, но требует ещё больше, требует быть по-настоящему непревзойдённой. Но раз у тебя получилось сплести браслет Первого Письма, значит, ты – такая.

Длинная речь прозвучала с необыкновенной серьёзностью, но пока, увы, за этими словами Ириска ничего не видела.

– Я не помню, – вздохнула девочка.

– И самое главное, Ириска, – Страус провёл правым крылом по волосам маленькой феи, – вы с сестрой вошли в Прелесть с помощью одного Самоцветного Ключа, а он работает очень строго и выпускает только тех, кто входил, и только вместе. Позабыв Прелесть, Полика не покинула её, как должна была, а осталась в цирке. И сейчас ждёт тебя.

– Моя сестра в плену?

– Увы.

Хиша подтвердил это печальным кивком.

На глазах Ириски выступили слёзы.

– За что вы так со мной? Что происходит? Это похищение? Что вы делаете? Откройте! Откройте!!Полика в последний раз пнула крепкую деревянную дверь, которая преграждала ей путь к свободе, потом пнула ещё раз, совсем в последний, тяжело вздохнула и медленно опустилась на охапку соломы, что валялась у дальней стены узкой темницы.

Девочка не понимала, что происходит, и поэтому ей было страшно вдвойне.

Не понимала и не могла объяснить…

Взять, к примеру, цирк.

Полика совсем не помнила, как оказалась в том ярком шапито. Кажется, они отправились на представление с родителями и сестрой, но поклясться в этом девочка не могла, поскольку прошлое скрывалось в глухом тумане беспамятства, из которого изредка прорывались путаные обрывки: медведица в очках, усатый мороженщик, фиолетовая звезда…

И потом: откуда взялся цирк? Не мог же он приехать в их тихий уголок на гастроли? Не мог, потому что посёлок был довольно маленьким и бродячие артисты им никогда не интересовались. Получается, они всей семьёй отправились на представление в Москву? Но дорогу Полика тоже не помнила, хотя должна была. Зато вместо дороги почему-то всплывали образы велосипеда и «футболки».

К чему?

Откуда?

А самым ярким и отчётливым воспоминанием последних часов стала захлопнувшаяся перед носом дверь, скрежет ключа в замке и демонический