Он зябко передернул плечами.

– У тебя чрево?.. Тоже вообразить не могу. И вообще… принцесса, тебе не говорили, что делаешь величайшую глупость? Тебя могли сто раз по дороге поймать разбойники… И вообще, как нашла?

Она сказала счастливым голосом:

– А чутье на что? Женщины должны чувствовать своего единственного, даже если он на другом конце света!..

Он покачал головой.

– Знаешь, все-таки посажу тебя на эту хитрую лошадку, что прикидывается клячей, хлестну ее по заду так, чтобы неслась до самого Вантита…

Она прервала:

– Я вернусь и буду за тобой тащиться, пока в самом деле не сожрут дикие звери или не поймают разбойники!.. И тебе не будет даже чуточку стыдно?

– Не будет, – заверил он, тут же уточнил: – Разве что чуть-чуть, но это пустяки в сравнении с тем… ты поняла, да?

– С чем? – спросила она в изумлении. – С трудностями?.. Ну и что? Я буду создавать трудности, но буду вдохновлять и на их героическое преодоление! Герои должны преодолевать, так меня учили.

Он поморщился.

– Знаешь ли, соплюшка…

Она топнула ногой.

– Я не соплюшка!.. Я принцесса!

– Вот что, – сказал он тем же голосом, но сделал его чуть громче, – для меня ты не принцесса. Как и для Алаца и хорта. Если хочешь тащиться за мной… то есть следовать, как говорят в Вантите, то ты для меня просто дурная и наглая девчонка…

Ее глаза засияли, она сама ощутила прилив счастья и сказала торопливо:

– Конечно-конечно!.. Я для тебя просто девчонка… но сама-то знаю, что принцесса? Потому и держаться буду как принцесса, чтобы не забыть, как ей положено…

– Только не для меня, – уточнил он. – И не для Алаца с хортом.

Она выдернула из прически заколки, и длинные кудрявые волосы цвета заката красиво и освобожденно упали на плечи, рассыпались по спине и груди.

Она перехватила его взгляд, неожиданно ощутила, как начинают гореть щеки, а это значит, к ним приливает кровь, видела такое во дворце в зеркалах, хотя тогда краснела очень редко, да и то в детстве. Тогда над ней сразу начинали посмеиваться, а она ненавидит, когда посмеиваются…

Отвернулась, так не увидит ее пылающих щек, но тут же ощутила, что от кончиков ее ушей можно зажигать веточки для костра.

– А ты в самом деле принцесса, – сказал он вдруг за спиной.

Она повернулась к нему, удивленная и растерянная.

– Да, конечно… А чего вдруг?

– Красивая, – произнес он медленно и рассматривая во все глаза. – А принцессы и должны быть красивыми…

Она дернулась, кровь от пылающих щек и ушей пошла обратно, снова Ютланд сказал приятное и тут же все испортил, поинтересовалась с холодком:

– И много ты видел принцесс?.. Есть такие уродины… Никакие красивые платья и драгоценности не спасают.

– Да? – переспросил он.

– Да, – ответила она твердо. – Тебе повезло! Тебе досталась самая красивая принцесса на свете!..

Он поморщился.

– Уверена?

– Конечно, – подтвердила она. – А как иначе?.. Разве ты, герой, не достоин самой лучшей?.. Так вот я самая лучшая. Все остальные дуры набитые, а еще и уродины.

Он смотрел с интересом.

– А ты еще и умная?

– А ты не знал? – спросила она с сарказмом. – Даже если бы не родилась самой умной, а это не так, то лучшие наставники и учителя Вантита с утра до вечера только и делали, что учили меня всем премудростям, что должна знать правительница. Тебе повезло!

Он покосился на внимательно слушающего ее хорта.

– Слышал?.. Нам, оказывается, повезло. А ты все: давай загрызем, давай загрызем… Вон и Алац предлагает лягнуть ее так, чтобы улетела за тот лес и мы эту беду больше не видели…

Хорт чуть оскалил зубы, то ли улыбнулся, то ли согласен с Алацем. Мелизенда обиженно поджала губы, но долго так держать не смогла, снова